Первым делом он прошел в глубь комнаты и зарядил кофейник. Затем отправился в одну из комнат для допросов, чтобы переодеться в свой новый костюм. Когда принялся стаскивать больничную рубашку, плечо рассыпалось огненными стрелами, рассылая их по всей грудной клетке и вниз по руке. Он сел на стул и осмотрел повязку – нет ли крови? Крови не было. Осторожно и с гораздо меньшими страданиями облачился в новую рубашку – она была на несколько размеров больше. Впереди, с левой стороны, на ней был маленький рисунок, изображающий гору, солнце и пляж, а также слова «Город Ангелов». Гарри заслонил эту картинку, надев перевязь и приладив ее таким образом, чтобы она удерживала руку плотно прижатой к груди.

Когда он закончил переодеваться, кофе был уже готов. Босх отнес дымящуюся чашку к своему столу, закурил и вытащил из картотечного шкафа журнал регистрации убийств и другие папки по делу Медоуза. Он посмотрел на эту груду, не зная, с чего начать и что вообще хочет обнаружить. Начал заново перечитывать все, надеясь, что какая-нибудь несообразность бросится в глаза. Его устроила бы любая вещь: новое имя, противоречие в чьих-либо показаниях – все, что ранее ускользнуло от внимания, как несущественное, но теперь предстало бы в ином свете.

Он быстро пробежался по собственным отчетам, потому что большую часть содержащихся там сведений еще помнил. Затем заново прочел военное досье Медоуза. Это была усеченная версия – тот самый выхолощенный вариант из ФБР. Босх не имел представления, какая участь постигла более полную подборку, которую он получил из Сент-Луиса и оставил в машине, бросившись вчера утром в погоню по туннелям. Потом сообразил, что понятия не имеет, где и сама машина.

С военным досье у Босха вышел пустой номер. Потерпев неудачу, он сидел, тупо уставившись в собрание разномастных документов, когда вспыхнул верхний свет и в комнату вошел старый, видавший виды коп по имени Петерсон. С бланком отчета об аресте он направлялся к столу с пишущими машинками и не заметил Босха, пока не опустился на стул. Почуяв запах сигарет и кофе, он огляделся и увидел детектива с рукой на перевязи.

– Гарри, как дела? Быстро тебя выпустили. Тут прошел слух, что тебе хана.

– Просто царапина. Тебе хуже достается от когтей псевдодевочек, которых ты тягаешь сюда каждую субботу. С пулей, по крайней мере, не надо беспокоиться о СПИДе.

– Ты мне будешь говорить, – пробормотал Петерсон, инстинктивно потирая шею, где до сих пор виднелись шрамы от царапин, нанесенных ВИЧ-инфицированной трансвестит-шлюхой.