— За что?

— Своей идиотской суетней я. возможно, ускорил развязку, — произнес Саня с величайшим усилием.

— При чем здесь вы! — закричал Владимир. Я! Я сам отделался народной мудростью: утро вечера мудренее. Коммерция, будь она проклята! Не в вас дело.

— Мне от этого не легче! — горячая волна накатила наконец, разливаясь в крови, суля передышку. — От вашего снисхождения.

— Обойдется. Вы человек посторонний.

— Я не посторонний.

— В смысле «все люди — братья», что ль? Обойдется. Вы литературовед-сыщик и все знаете.

— Говорю же, ничего я не знаю.

— Неужели?

— Например, я не знаю, кто такой Принц.

— Какой еще…

— Тот самый. К которому ушла Золушка. Ну прямо в тумане растворился!

— Золушку кремировали, сказал Владимир сухо. — Всех кремировали. Что вам еще надо?

— Что-то делать. — Саня вскочил и зашагал взад-вперед по кабинету. — Что-то делать. Знаете, — признался вдруг, — иногда я жалею, что все пули в нагане были расстреляны.

— Пристрелили б Анатоля? — уточнил Владимир с острым интересом. — Нет, не смогли бы. И я бы не смог. Даже если от этого зависела бы жизнь.

— Чья жизнь?

— Ее, моя — все равно бы не смог.

Зазвонил входной звоночек, через секунды отворилась дверь, и компаньон сказал с порога:

Все в порядке. Документацию вышлют с Урала. В аэропорт не провожал, прямо к вам.

* * *