Наша беда в том, что мы не собирались лезть в этот люк сию минуту. Мы просто пришли на него посмотреть.

— Так ты говоришь, старик, что мы выйдем у Фридландских ворот?

— Я же сам консервировал помещения. Выйдем. Можешь не сомневаться.

— А если там что-то изменилось? Другой консерватор поработал?

— Приказы товарища Берии не обсуждаются. Если ты думаешь, что он и вправду английским шпионом был, то ты не прав. Священный трепет приказов. Там — отличная бетонная труба.

— Но они же за нами пойдут.

— Там дверь стальная на роликах. Оставалась в смазке. Успеем ее прокатить на место и заклинить. Это правее автовокзала метров на двести.

— Ты, старик, не мог бы сразу все рассказать и до конца?

— А ты не спрашивал.

— Что нам нужно?

— Я думаю, все нужное есть под землей. Кувалда, наверняка сейчас кабель для перфоратора тащат. Но можно обойтись просто кувалдой.

— Что же плохо консервировал?

— Наверное, чтобы вернуться потом.

— Решил товарища Берию ослушаться?

— А я как раз по его приказу.

— Ну-ну.

— Куда мы попадем, спустившись в люк? — спрашиваю я.

— В коллектор. Цивильный коллектор.

И тут заработал пробойник. Звук из-под земли ощущался глухим, мягким. Это разрушался сейчас германский бетон, когда-то пробитый и залитый другим, сталинским. За ним — одна из тайн истории. Жало демократического пробойника разрушало сейчас тонкую перегородку междувременья.

— Можно заклинить люк этот изнутри?