Другими словами, это моя вина, что он скрывал улики от ведущего детектива.

— Говори уже. А если не собираешься этого делать, то пойду печатать свои записи.

Он смотрел куда-то мимо меня. Я даже не могла получить удовольствия, поглядев ему прямо в глаза. Он все мне скажет. Он просто умирает, как хочет рассказать. Только обдумывает, что стоит потребовать взамен.

— Конвей, ты понимаешь, о чем я? Просто скажи, что понимаешь.

— Да. Я сука. Но это я и так знаю.

Я шевельнулась, собираясь уйти.

— Ладно, — сказал Бреслин быстро. — Думаю, я достаточно узнал тебя за эти дни и могу предположить, что мы друг друга поняли.

— Как скажешь.

— Наш парень, Райли. Помнишь, он собирал записи с камер наблюдения в Стонибаттере?

Я замерла и отошла от двери.

— Прекрасно, — сказал Бреслин с чуть заметной улыбкой, означающей, что мы снова друзья. — Выяснилось, что наш Райли — парень толковый. Он прихватил записи за четыре предыдущие недели. Обычно записи хранятся месяц. После чего сидел до пяти утра с пальцем на быстрой перемотке.

Вот же скользкий ублюдок.

— Я очень надеюсь, что у него есть более чем веские причины, по которым я слышу это от тебя, а не от него.

— Да ладно. Сделай ему скидку, думаю, он просто до усеру хотел произвести на меня впечатление. — У Бреслина почти получилось удержать жирный самодовольный смешок. — Прослужи в отделе еще несколько лет — и новички будут для тебя стволы своих пушек гнуть.

Я поняла намек: если прослужишь здесь еще несколько лет.

— Что же он нашел?

— Вот тебе небольшое промо. Снял прямо с экрана, в реальности намного больше.

Он провел пальцами по экрану, нажал на кнопку и протянул телефон мне. Цвета размытые, но я бываю там достаточно часто, чтобы сразу узнать. «Теско» на Пруссия-стрит. И я узнала того, кто достал бутылку из холодильника и направился к кассе самообслуживания. Хрупкий профиль, наклон головы, неширокие плечи, плавные движения. Два дня назад я провела несколько часов, вглядываясь в его лицо.

— Рори Феллон.