– Наш шеф новостного отдела хочет иметь фотографию героического шведского полицейского с Преступного Берега. Я могу написать о тебе или у тебя на примете есть кто-то другой?

Никлас уверенно и быстро вел машину по узким улицам.

– Официально за связь со Скандинавией отвечает Кнут Гарен.

– Да, – сказала Анника, – я знаю. Но все же операции здесь осуществляет шведская полиция, не говоря уже о том, что она находится здесь постоянно.

Она подумала о Давиде Линдхольме и о жутком описании Эстепоны, услышанном от Юлии, о ее рассказе. Как она там жила, пока Давид инкогнито проникал в какую-то банду наркоторговцев.

Никлас Линде затормозил и посигналил цементовозу, который стоял на перекрестке.

– Да, и в настоящий момент здесь нахожусь я.

– И чем ты здесь занимаешься?

Никлас выехал на тротуар и объехал цементовоз с внутренней стороны дороги.

– Я – координатор, или, можно сказать, наблюдатель. Я – связующее звено между полицией Мальмё и испанской полицией в делах, которые интересуют обе наши страны.

Значит, он служит в Мальмё.

– Насколько ты занят?

– Я провожу расследования и принимаю решения: должны ли мы вмешаться? Имеет ли смысл подождать? Следует ли нам конфисковать груз, или надо дождаться заказчиков?

– Как это вы сделали с тем, другим грузом на Новый год? – напомнила Анника. – С грузом апельсинов, когда схватили отправителей?

Полицейский угрюмо поморщился.

– Машину оставили в Карлсруэ. Стенки контейнера были взломаны. Отправитель сбросил груз в Рейн.

– Вот это да, – удивилась Анника.

– Это была чертовская неудача, – посетовал Линде. – Но самое неприятное, что именно я настоял на том, чтобы отложить задержание.

Несколько минут они молчали. Улицы стали забирать вверх, ворота становились все роскошнее, а стены – выше.

– Подумать только, какая безвкусица, – подала голос Лотта с заднего сиденья. – Кто захочет здесь жить?