После многочисленных сигналов Анника услышала механический голос автоответчика. Голос долго перечислял по-французски часы приема для оформления виз и время звонков по другим вопросам. Анника с трудом улавливала смысл, так как ее познания во французском были немногим лучше, чем в испанском, но она поняла, что на сегодня прием звонков окончен и звонить надо уже завтра.

Она окинула взглядом Кунгсхольм. Надо ехать в редакцию и сказать, что Филипп Андерссон отказался что-либо говорить.

Люди, обходя Аннику, задевали ее, толкали и наступали на ноги. Какая суета и спешка. Спешат все, кто куда – в кафе на обед, в химчистку, на встречу. Пыхтят автобусы, проносятся машины, обрызгивая грязью прохожих.

Она оглянулась в сторону Хамнгатан. Для того чтобы написать отчет об этой пресс-конференции, ей потребуется тридцать секунд.

Анника снова достала мобильный и набрала домашний номер Юлии Линдхольм на Бондегатан.

Юлия и Александр были дома. Да, они будут рады ее видеть.

Квартира была расположена на четвертом этаже скучного дома постройки шестидесятых годов. Единственными новыми вещами на лестничной площадке были дверь и надпись ЛИНДХОЛЬМ на табличке.

Видимо, полиция повредила старую дверь, когда взламывала ее в ночь убийства Давида, подумала Анника.

Было слышно, как звонок эхом отдается от стен квартиры.

– Прошу, – сказала Юлия, настежь распахивая новую дверь. – Как хорошо, что ты к нам пришла, правда, Александр?

Мальчик, сильно выросший за весну, стоял у входа в свою комнату и в упор смотрел на Аннику. На вопрос матери он не ответил.

Анника поставила на пол сумку и повесила куртку на плечики. Потом подошла к ребенку и наклонилась к нему:

– Привет, Александр. Нравится тебе играть в своей собственной комнате?

Мальчик отвернулся, ушел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Со следующей недели он будет ходить в свой прежний детский сад, – сообщила Юлия. – Психотерапевт убежден, что он готов к этому. Ты здесь еще не была?

Анника покачала головой.

– Здесь, правда, особенно не на что смотреть, но мои родители постелили здесь ковры и прибрались, пока мы с Александром жили в Лейонгордене. Это кухня!

Она обвела рукой вполне заурядную кухню шестидесятых с выкрашенными масляной краской кухонными шкафами и поцарапанный кухонный стол с ржавой мойкой.

– Оригинально, – похвалила Анника.