– А одежда? Внешний вид?

– Она была консервативна. Ничего легкомысленного и поношенного. Полагаю, она следила за своей внешностью. Покупала дорогую одежду и берегла ее. Пользовалась косметикой. Занималась в тренажерном зале.

– А в конце? Полагаю, имел место кризис.

– Ничего не изменилось.

Стефан прижимает кончики пальцев ко рту. Думает.

– В записях указано, что женщина испытывала страх, что может совершить ошибку – непоправимую ошибку. Она работала в рекламном агентстве?

– Она была врачом.

– Но в записях… – Стефан замолкает и кивает самому себе, переосмысливая. – Отделение?

– Интенсивная терапия.

Брат вскидывает брови.

– И коллеги ничего не замечали? Она ведь ходила к врачу общей практики, разговаривала о своем состоянии.

– Она пришла сразу к психоаналитику.

– Сама?

– Частный пациент. Платила наличными. Сказала, что боится, что все узнают, что она не может справиться.

– Потому что она сама врач, так? Врачи склонны к утаиванию личных проблем. – Стефан откидывается на спинку. – Ты говорила с психоаналитиком. Как он тебе?

– Осторожный. Порой словно защищался.

– Женщина приняла слишком большую дозу?

– Никто не знает.

– Что? Я не понял.

– Тела не нашли. Последний раз ее засняли камеры видеонаблюдения. Она вышла из дома и исчезла.