Словно прочитав мои мысли, Гамильтон продолжает:

– Думали, я вас не знаю? – В голосе страх, печаль и горькая ирония.

– И кто я, по-вашему?

Провокационный вопрос, на который он не отвечает.

– Что у вас? – вместо этого спрашивает он. – Пистолет? Нож? – Последнее слово Гамильтон произнес с легким колебанием.

– Ничего.

– Врете. Как вы меня нашли?

– Вам звонил Грейвс. Я проследила звонок.

– А потом я позвонил ему, и вы подошли к телефону. Я прав, это ведь были вы? – И далее, на волне негодования: – Зачем вы это сделали? Зачем убили его? Он был просто моим другом, сделавшим одолжение? Он ничего не знал.

– Я не убивала его.

– Конечно, кто-то за вас сделал грязную работу. – Слова звучат хлестко и зло. Гамильтон глубоко вдыхает, наполняя легкие, но я не даю ему продолжить.

– Я его не убивала. Я нашла его уже мертвым. И человек, сделавший это, действовал решительно. Полагаю, их интересуете и вы, поэтому вы здесь и прячетесь. Послушайте, мистер Гамильтон, если я пришла вас убить, зачем мне тянуть время. Нас никто не видит.

– Вы ничего мне не сделаете, пока не выясните, где она.

– Но мне уже это известно. Она в Программе.

Я не вижу его лицо, но чувствую, как он конвульсивно вздрагивает, и слышу звук, похожий не то на стон, не то на рев. В нем невероятное горе и еще нечто необъяснимое, что невозможно понять и измерить его глубину. Гамильтон выдерживает удар, но даже со спины становится ясно, как сильно ранили его эти два простых предложения, словно поставили точку в эпохе его жизни.

Я продолжаю более решительно и властно. Он должен понять, что обязан мне все рассказать.

– Я не убивала вашего друга, мистер Гамильтон. Мне неизвестна и половина всего произошедшего, но я знаю, что Кэтрин Галлахер находится в Программе, потому что убила человека, убила жестоко.

– Она там, потому что я ее туда засунул. – Гамильтон выходит из оцепенения. – Разве вы не знаете, кто я?

Как по волшебству перед глазами всплывает лицо Крейги, и в голове звучит голос. Уильям Артур Гамильтон, бывший директор совместного предприятия в «Хоупленде», он был посредником, промежуточным звеном в цепи, предоставляющей огромное количество рабочих мест.

А у «Хоупленда» договор по медицинскому обслуживанию заключенных Программы от имени дочерней компании. Сотрудники центра скорой помощи занимались больными, привозимыми в стационар. Гамильтон был связующим звеном: у него были контакты, он всех знал, был способен отправить человека в Программу так же, как я поместила туда Йоханссона, минуя бюрократическую волокиту и всевозможные формальности и не оставив следа.