Он снова подошел к тахте и сел рядом с братом, крепко схватив его за руку.

— Дрю, я имею в виду именно это. Она — моя надежда. Я люблю ее. Я должен жениться на ней.

Слушая это сбивчивое, причудливое объяснение, Эндрю смотрел на брата, понимая, что, при всей их близости, сейчас, вероятно, впервые в жизни Нед действительно попытался высказаться. И Эндрю вдруг почувствовал, что под обаятельной безответственностью брата таится груз заброшенности и ненужности, а это, в конечном счете, ему было небезразлично. Брат вдруг открылся для Эндрю с совершенно неожиданной стороны, и он не смог сопротивляться. Он был тронут и, отметая все, что они с Маурин напредполагали, честно поверил, что Нед любит Розмари Тэтчер.

— Дрю, — говорил Нед, — пожалуйста. Ты должен помочь мне. Ты должен остановить Маурин.

В тот самый момент, когда Эндрю почти поддался уговорам, он вдруг вспомнил о своем визите в Плацу.

И попросил:

— Расскажи о пяти тысячах баксов и о матери.

Какое-то время Нед казался озадаченным. Затем промелькнула его быстрая, знакомая улыбка.

— Бедная старая мама. Итак, она растрепала тебе. Я предполагал, что она может.

— Зачем они тебе?

Нед пожал плечами.

— О, не надо говорить сейчас об этом.

Эндрю почувствовал, как их близость начинает разрушаться.

— Нет, надо, — сказал он. — Они нужны тебе за яхту, на которой вы носились с Розмари по Малым Антилам?

— За яхту? — удивился Нед. — О нет, то была яхта Руди Марсатти. Я одолжил ее.

— Тогда зачем тебе нужны пять тысяч долларов до такой степени, что ты даже пробовал их выманить у матери?

Нед взял обеими руками чашку и допил кофе, который, должно быть, уже совсем остыл.

— Зачем они мне были нужны? А, расходы. Не можешь же ты требовать от меня, чтобы я позволил Розмари оплачивать все счета.

— Но у тебя имелись твои собственные деньги.

Нед поставил чашку и окинул брата коротким, вороватым косым взглядом.