— Съездишь, чтобы привезти Боу? — спрашиваю я, когда мы доходим до коттеджа.
— Если хочешь.
Я киваю.
— Я просто хочу, чтобы все опять стало нормально.
Сказав это, я вдруг осознаю, что не очень понимаю, в чем заключается эта нормальность.
Патрик задергивает занавески и готовит мне чай, а потом, убедившись, что я согрета и устроена, тихонько целует меня в губы и уходит. Я смотрю на вехи своей жизни здесь, у залива: фотографии, ракушки, собачья миска для воды на полу в кухне. Здесь я в большей степени чувствую себя дома, чем когда-либо раньше в Бристоле.
Поддавшись импульсу, я протягиваю руку к выключателю настольной лампы. Это единственный свет внизу, и от него вся комната купается в теплом абрикосовом сиянии. Я выключаю лампу и погружаюсь в темноту. Я жду, но сердце продолжает биться ровно, ладони у меня сухие, по спине не бегут мурашки. Я улыбаюсь. Я больше не боюсь.
48
48— А адрес точно правильный?
Рей задал этот вопрос Стампи, но при этом обвел взглядом комнату. В течение двух часов после выхода из Суда Короны он собрал для задержания группу по поддержанию общественного порядка, а Стампи тем временем подключил местную информационную службу к поиску адреса Иена Петерсена.
— Точно, босс, — сказал Стампи. — В регистре избирателей указан адрес Альберкомб-террас, 72, и наши из КИЦ[19] перепроверили это по реестру АЛВТС[20]. Пару месяцев назад Петерсен заработал три штрафных балла за превышение скорости, и права ему возвращали именно по этому адресу.
— Хорошо, — сказал Рей, — будем надеяться, что он дома. — Он повернулся, чтобы обратиться к группе задержания, которая начала уже беспокойно ерзать. — Арест Петерсена очень важен не только для торжества справедливости в деле Джордана, но и для безопасности Дженны. Там целая история многолетнего жестокого обращения в семье, кульминацией которой стало то, что Дженна после той автокатастрофы ушла от Петерсена.
Собравшиеся в комнате полицейские закивали. На лицах их была написана решимость. Все они хорошо знали, кто такой Иен Петерсен.
— В нашей базе данных зарегистрированы предупреждения, сделанные ему за жестокость и насилие, что неудивительно, — сказал Рей, — также он раньше задерживался за управление машиной в нетрезвом виде и нарушение общественного порядка. Не хочу с ним никаких сюрпризов, так что все просто: в наручники его и сюда. Понятно?
— Понятно, — ответил хор голосов.
— Тогда вперед.
Альберкомб-террас представляла собой заурядную улицу с очень узкими тротуарами и большим количеством припаркованных около них машин. Единственное, что отличало дом номер 72 от всех остальных, — шторы на всех окнах были плотно задернуты.