Доски, которыми некогда наспех забили вход, перерублены топором. Вот чем Виллард помог горожанам. Остались только щепа и скрученные гвозди – кое-что валялось на земле.
Коридор был отделан грубее прочих – едва ли трех футов в ширину, словно через гранит пробит, стены блестят сочащейся откуда-то влагой. Зайдя, я разглядел слова, такой же белой краской намалеванные на камнях. Чуть дальше – нарисованные человечки, палка-палка-огуречик, с торчащими носами и кричащими ртами.
Я склонился ближе – почитать. «Еси дальше пойдеш всю свою любовь брось ТУТА на полу. БЕРЕГИСЬ: с этого пути сойдеш не звером, не овощом, не камнем. Попрощайся с агнцем. Помоги табе Бох».
Спичка замигала и погасла.
Я зажег новую и, прикрывая пламя ладонью, заставил себя сделать еще шаг. Огонек мигом потух – в лицо ударил ветер (температура ниже нуля) и быстро стих. В ушах зашипело – так оглушительно и близко, что я шарахнулся назад в нишу, оступился на неровном полу и уронил коробок.
Да чтоб тебя. Сердце колотилось; я упал на колени и зашарил по полу.
Коробок исчез.
И я здесь не один – что-то стояло за плечом, играло со мной.
Глуша панику, я шатко развернулся, встал на четвереньки и руками похлопал в грязи.
Левая ладонь что-то задела. Спички. Я их цапнул. Неизвестно как коробок улетел мне за спину, застрял под стеной меж двух тоннелей. Прямо как тень левиафана. Себе на уме.
Отмахнувшись от этой мысли, я поднялся, зажег спичку и вновь ступил в тоннель.
Перекресток. Тоннель резко сворачивал влево – не видно, что дальше.
Я сделал еще шаг – теперь пламя горело ровно. Я праздно порылся в кармане и достал компас – интересно, куда я иду.
Глаза у меня полезли на лоб.
Красная стрелка рехнулась и крутилась влево как ненормальная.
Я потряс компас, но стрелка все вертелась, наматывала круг за кругом.
Мозг с этим поворотом сюжета не справился, так что я кинул компас в карман и, стараясь позабыть, что вообще смотрел на чокнутую железяку, зашагал по тоннелю.