Узнав от помощника директора «Уолдорф-Тауэрс» по административно-хозяйственной работе, что Гвадалупе Санчес в отеле больше не работает, я решил отыскать молодую рыжую медсестру, которая выскочила к нам из леса в «Брайарвуде». Я помнил, что зовут ее Женевьева Уилсон, – Морган Деволль говорил.

– Женевьева Уилсон три месяца стажировалась в центральной администрации, – объяснил мужчина из медсестринского отдела.

– А можно с ней поговорить?

– Ее стажировка закончилась третьего ноября.

Три с лишним недели назад.

– А нет ли ее телефона? Домашнего адреса?

– У нас ничего не имеется.

Это что же, все я натворил? Я сошел с ума? Если окружающий мир изумляет тебя практически постоянно, если ты подозреваешь всех, от чужаков до родных и друзей, – это первичные симптомы безумия. И оба симптома наблюдались у меня в избытке. Ну а как иначе? Вымерли все – все очевидцы, все чужаки и зеваки, которые сталкивались с Сандрой. Беззвучно отступили, как туман, – я и не замечал, что погода проясняется, пока он не рассеялся вовсе. Собственно, то же самое случилось с неизвестным «Джоном» пять лет назад.

Или я все не так понял? Или они кинулись бежать, потерялись, укрылись на краю света – как Рейчел Демпси и бесчисленные актеры, которые работали и жили с Кордовой, – спасаясь от чего-то? Боялись его, Кордову, потому что говорили со мной о его дочери? Мои записи украдены – никаких следов того, что они поведали мне про Сандру. Показания их ныне остались только у меня в голове – и у Хоппера с Норой.

Но и эти двое исчезли.

То есть все осталось в голове только у меня.

Внезапно перепугавшись, что Нора и Хоппер испарятся, подобно прочим, я позвонил обоим, оставил сообщения, попросил перезвонить. Потом позвонил Синтии, внезапно захотев услышать голос Сэм, идиотически перепугавшись, что исчезла и она. Телефон переключился на голосовую почту. Я оставил лаконичное сообщение, натянул куртку и вышел из квартиры.

106

В гаснущем свете подъездная дорога Моргана Деволля совсем не походила на ту, что мы видели ночью, приехав сюда втроем, и я едва ее опознал. Припарковался на обочине, заглушил мотор, вылез.

И тотчас почуял дым.

Я зашагал по дороге. Нависшие ветви раздвинуты и переломлены пополам – словно здесь проехал большой грузовик. Запах гари сгущался. Я поднялся на холм и обозрел то, что за ним.

Развалюха Моргана Деволля сгорела дотла.

Я пошел к дому; от шока кружилась голова. Обе машины исчезли. Остался только обугленный кондиционер и половина треснувших качелей.