По коридору я вернулся в костюмерную. Джекки все еще не освободилась от Сильвии; она стояла, вытянув перед собой руки, костюмерша делала мелом пометки на рукаве, а двое ее помощников носились на всех парах: один тащил утюг, второй спешил куда-то с охапкой резиновых сапог.

Я закрыл дверь и огляделся по сторонам. У меня оставалось по меньшей мере пятнадцать или двадцать свободных минут, поэтому я решил удовлетворить свое любопытство и посмотреть на съемочную площадку. До сих пор мне не приходилось видеть ни одной, а раз уж это вроде как станет частью моей жизни – великий актер Декстер! – то стоит хотя бы иметь представление о том, на что это похоже.

Приоткрыв тяжеленную стальную дверь, я вошел внутрь. Размерами и очертаниями помещение напоминало самолетный ангар с высоким потолком и бетонным полом. За исключением отдельных залитых электрическим светом пятен оно оставалось темным. Наверное, потому, что естественный свет сюда не проникал: я не увидел ни одного окна или чего-то в этом роде. Стены были занавешены тяжелыми черными портьерами.

В освещенных частях павильона кипела бурная деятельность: сновавшие во всех направлениях люди напоминали обитателей встревоженного муравейника. Одни лепили на пол полосы клейкой ленты, причем получавшийся в результате рисунок явно имел какой-то смысл, но не говорил мне ни о чем. Другие таскали детали сборных металлических конструкций, раскатывали катушки проводов или несли куда-то самые неожиданные детали пейзажа или интерьера: окно, красную пожарную дверь, кресло-качалку…

Я сделал несколько осторожных шагов в темноту и едва не остался без головы, столкнувшись с троицей рабочих, тащивших нечто, напоминавшее заднюю стену кабинета капитана Мэтьюза.

– Эй, поберегись! – весело крикнула мне одна из них, мускулистая молодая женщина с коротко стриженой светлой шевелюрой и висевшим на поясе молотком. Все трое скрылись в темноте и почти сразу же вынырнули в освещенном месте, но смешались с бурлившей там толпой.

Я постоял немного, давая глазам привыкнуть к темноте, а потом двинулся дальше еще осторожнее: очень уж смертоносной казалась вся эта суета. В центре павильона возвышалась в окружении прожекторов, камер и прочей машинерии какая-то сценическая выгородка. Я подходил к ней сбоку и свернул чуть в сторону – посмотреть, что она изображает. Обойдя двух рабочих, прилаживавших к прожектору большой кусок прозрачного цветного пластика, я остановился и пригляделся.

Моим глазам открылось нечто, напоминавшее интерьер дорогой квартиры на Майами-Бич. Откатная стеклянная дверь вела из комнаты на балкон, из-за парапета которого виднелась верхушка пальмы, а за ней – сияющая в солнечных лучах гладь Бискейн-Бей. На пару секунд это даже сбило меня с толку, и я шагнул назад, чтобы посмотреть на обратную сторону щита. К счастью, вся эта красота оказалась двухмерной.