И тут Дебора устраивает мне полную, возможно, даже вечную обструкцию – и всего-то из-за того, что я нарушил условные брачные обещания, несколько ритуальных слов, которые обычно бубнят во время лишенного всякого смысла обряда перед лицом гипотетического божества… И из-за этого она больше не будет со мной общаться?

Я много раз говорил, что не понимаю человеческого поведения – но к Деборе я относился не так, как к остальному человечеству. Она всегда была выше обычного людского идиотизма, стоя одной ногой на занимаемой мною вершине Олимпа. И все же на этот раз она повела себя так же по-дурацки и уязвимо, как какая-нибудь кухарка из реалити-шоу. Не разговаривать со мной из-за того, что я раз в жизни поступил по-человечески? Быть такого не может.

Я посмотрел в ее сторону. Дебора стояла, повернувшись ко мне спиной. Даже на таком расстоянии я видел, как сердито напряглись ее плечи. В мою сторону она не посмотрела ни разу. Похоже, она и впрямь разозлилась настолько, что ее угроза казалась вполне реальной. Но почему? Почему какая-то мелочь вызвала у нее такую непропорционально жесткую реакцию? Каким образом наши с Джекки отношения касались Деборы?

И почему, скажите на милость, мысль о жизни без Дебз заставляет меня чувствовать такую пустоту?

Глава 29

Глава 29

Увы, признаков смягчения Дебора не подавала. Следующие два дня она избегала меня, что требовало немалых усилий с ее стороны, поскольку двенадцать из двадцати четырех часов мы проводили в одном и том же павильоне. Каким бы большим он ни казался, пространство в нем было все же ограничено, а зоны, куда нам позволялось заходить, вообще составляли небольшую его часть, однако каким-то образом она все же находила способ избежать того, чтобы моя нечестивая тень не касалась благородной ее. Я надеялся, несколько часов размышлений успокоят ее и напомнят о том, что, кроме меня, у нее нет ни одной родственной души, но этого так и не произошло. Когда я пытался заговорить с ней, она уходила, не бросив даже взгляда в мою сторону. Даже если я, стоя в другом конце павильона, делал шаг в ее направлении, она отодвигалась еще дальше – так далеко, как могла, не покидая здания.

В конце концов такое поведение моей бывшей сестры довело меня до точки кипения. Кто она такая, чтобы судить меня? А если и судит, какое до этого дело мне? Она хочет исключить меня из своей жизни? Что ж, отлично: считайте меня исключенным. Если подумать, невелика потеря: кровного родства между нами не было, а другое и не считается вовсе. Мы выросли в одном доме, но я не знал такого закона, чтобы родство определялось недвижимостью. Что из того, что мы никогда больше не заговорим друг с другом? Разговоры вообще пустая трата времени и энергии, тогда как имеются вещи и поважнее – например, пончики на столе с закусками.