Долгими часами мои мысли кружат и кружат по нисходящей спирали самооценки, пока я в конце с криком «а, погребать!» не бреду в ванную, где нахожу пузырек почти не просроченного триазолама и проглатываю три таблетки всухую. Затем снова ложусь и смотрю, как солнце взбирается за моими льняными жалюзи, как дешевый спецэффект в теневом кукольном театре.

Уж теперь я наверняка засну. Наверняка.

Даже София не может состязаться с тремя таблетками триазолама.

* * *

Я сплю как убитый, и сны у меня смутные – наполненные темными тенями и сверкающими гранями. Единственный мазок цвета – малиновый круг восходящего солнца, превращающегося в розовые стринги, и остатки вины за постигшую Фортца и Кригера участь, которую я еще испытываю, испаряются вместе с последними обрывками сна.

– Поделом этим мудилам, – говорю я в потолок, потом скатываюсь с кровати в упор лежа, чтобы отжиманиями доказать себе, что еще не покатился под гору. И то, что я испытываю утренний стояк, которым любой приличный пещерный человек должен высекать огонь, тоже положительный признак – и в физическом, и в психологическом отношении, но отжимания у меня из-за него не настолько глубокие, как следовало бы.

Старый пес еще не испустил дух, несмотря на Софию.

И все же одно лишь упоминание ее имени сбрасывает мой напор эффективнее, чем воспоминание о Фортце в фартуке. Я валюсь потной раздавленной массой и понимаю, что еще не выбрался из эмоциональной чащи.

Шум казино просачивается между досками пола, откуда следует, что реконструкция еще идет, или я проспал грандиозное открытие, что меня бы вполне устроило. Джейсон, твердящий мне, чтобы я развеселился к чертям, – последнее, что мне сейчас нужно. Но я должен туда спуститься; что я буду за клизма, если не спущусь?

Я надеваю серый костюм «Банана Рипаблик», который купил на январской распродаже специально для этого случая, но он не дает мне импульса энергии, на который я надеялся.

Теперь ты болван-рогоносец в костюме.

Я беру телефон, чтобы посмотреть время и сообщения. Я прозевал массу и того и другого. Уже восемь тридцать вечера, у меня дюжина пропущенных звонков и пси-«твит».

Всем моим «твитам»: Будьте счастливы. Не упускайте день. Проживите его сейчас. От меня-то чего вам надо, люди?

Смахивает на то, что доктор Саймон подустал от своей онлайн-практики. Может быть, вселенский круглосуточный доступ далеко не так забавен, как он думал.