За третьим столиком сидели Лулу Белл и княгиня Лавиния, которая громко жаловалась, что салат из креветок чересчур соленый. Их соседями оказались те двое, что сели на самолет в Фойнесе, мистер Лавзи и миссис Ленан. Перси сказал, что они заняли номер для новобрачных, хотя не женаты. Маргарет удивилась, что «Пан-Американ» смотрит на это сквозь пальцы. Наверное, приходится нарушать правила, потому что масса людей хочет лететь в Америку.

Перси уселся за столик в черной еврейской ермолке. Маргарет прыснула. Где он ее нашел? Отец сорвал ермолку с головы сына, сердито проворчав:

– Глупый проказник!

У матери все время было печальное лицо – с тех пор как она уняла слезы по Элизабет.

– Ужасно рано для обеда, – сказала мать, просто чтобы не молчать.

– Сейчас половина восьмого, – сказал отец.

– Почему же не темнеет?

Вместо отца все объяснил Перси:

– Темнеет дома, в Англии. Но мы в трехстах милях от побережья Ирландии. Мы гонимся за солнцем.

– Но все равно скоро станет темно?

– Часам к девяти, я думаю, – предположил Перси.

– Хорошо, – невыразительно проговорила мать.

– Понимаешь, если бы у нас была достаточная скорость, мы бы не отставали от солнца и никогда бы не темнело, – продолжал Перси.

– Думаю, нет никаких шансов, что люди когда-нибудь построят самолет, способный летать с такой скоростью, – снисходительно сказал отец.

Стюард Никки принес первое блюдо.

– Мне, пожалуйста, не надо, – заявил Перси. – Креветки – еда не кошерная.

Стюард посмотрел на него в изумлении, но промолчал. Отец залился краской.

Маргарет постаралась поскорее переменить тему:

– Когда следующая посадка, Перси? – В таких вещах он был всегда осведомлен раньше всех.

– Время полета до Ботвуда шестнадцать с половиной часов. Мы прибудем в девять часов вечера по английскому летнему времени.