Но Маргарет не так сильна. «Наверное, я держалась в разговоре с ней чересчур сурово, – подумала Нэнси, – когда сказала ей, что если она не любит отца, то должна уйти из дома. Но похоже, что это необходимо – чтобы кто-то сказал ей: хватит хныкать, пора повзрослеть. В ее возрасте у меня уже было двое детей!»

Нэнси пообещала ей практическое содействие, дала ряд серьезных советов. Она надеялась, что сумеет выполнить свое обещание и взять Маргарет на работу.

Все теперь сошлось на Дэнни Райли, этом негодяе, от которого зависит исход ее схватки с братом. Нэнси снова начала нервничать по поводу своих дел. Удалось ли Маку, ее адвокату, связаться с Дэнни? Если удалось, то как Дэнни воспринял рассказ о расследовании его старых прегрешений? Заподозрил ли он, что все это выдумка, изобретенная лишь для того, чтобы оказать на него давление? Или же до смерти испугался? Она крутилась и ворочалась с боку на бок, перебирая эти остающиеся без ответа вопросы. Нэнси надеялась, что ей удастся поговорить с Маком по телефону во время следующей посадки в Ботвуде, в Ньюфаундленде. Может быть, Мак к этому времени хоть что-нибудь прояснит.

Самолет какое-то время швыряло во все стороны, отчего Нэнси нервничала еще больше, не находя себе места, а спустя два часа полет стал совсем невыносимым. Раньше она никогда не боялась летать в самолетах, но ведь она ни разу не попадала в штормовую погоду. Вцепившись в раму койки, она всем своим существом ощущала, как мощная машина пытается побороть неистовые порывы ветра. Ей многое приходилось преодолевать одной после смерти мужа, и Нэнси твердила себе, что надо быть смелой и не поддаваться невзгодам. Но она никак не могла избавиться от кошмарных видений – ломающихся крыльев или заклинившего двигателя, в результате чего они камнем падают в океанскую пучину, и приходила от этого в ужас. Она зажмуривалась и кусала подушку. Внезапно самолет опускался как бы в свободном падении. Нэнси ждала, когда это падение прекратится, но оно все длилось и длилось. Ей не удалось подавить крик страха, вырвавшийся из груди. Но в этот момент самолет наконец вроде бы подпрыгнул и выпрямился.

И тут она почувствовала на плече руку Мервина.

– Это шторм, – сказал он на своем чистом английском языке. – Я бывал в передрягах похуже этой. Не надо бояться.

Она нащупала его руку и крепко сжала. Он присел на край ее койки и, когда самолет выравнивался, легонько гладил ее волосы. Нэнси все еще была напугана, но держаться за его руку, когда самолет подпрыгивал, словно на кочках, было приятно и успокоительно.