Она не сумела договорить. Самолет попал в сильнейшее завихрение и взбрыкнул, как дикий конь. Нэнси уронила бокал и схватилась за край туалетного столика обеими руками. Мервин попытался удержаться на ногах, но это ему не удалось, и, когда самолет швырнуло в сторону, он рухнул на пол, сбив кофейный столик. «Клипер» выровнялся. Нэнси протянула руку, помогая Мервину встать, со словами:

– Вы в порядке?

Самолет снова нырнул. Она соскользнула со стула, отпустила руки от столика и упала на пол – прямо на Мервина.

Он расхохотался.

Нэнси испугалась, что травмировала его, но она ведь легкая, а Мервин – крупный мужчина. Она лежала поперек его тела, вместе они образовали на терракотовом ковре нечто вроде буквы «Х». Самолет выровнялся, Нэнси скатилась на ковер и присела. Посмотрела на Мервина – смех истерический или ему и правда смешно?

– Наверное, мы выглядим очень глупо, – сказал он и снова засмеялся.

Смех его был заразителен. На мгновение от нее отлетели все заботы и переживания последних двадцати четырех часов, предательство брата, чуть не случившаяся катастрофа в самолете Мервина, неловкость ситуации из-за этого дурацкого номера для новобрачных, отвратительная антисемитская выходка в столовой, идиотское возмущение жены Мервина, ее собственный страх, когда разыгрался шторм. Нэнси вдруг поняла всю комичность ситуации – она сидит на полу в неглиже рядом с чужим мужчиной в подпрыгивающем самолете. И тоже не смогла удержаться от смеха.

Следующий взбрык самолета швырнул их друг к другу. Она вдруг очутилась в объятиях Мервина, не переставая заливаться хохотом. Они посмотрели друг на друга.

И вдруг она его поцеловала.

Нэнси сама очень себе удивилась. Мысль о том, чтобы поцеловать его, вовсе не приходила ей в голову. Она даже не сказала бы, что Мервин ей так уж нравится. Это был ниоткуда возникший импульс.

Он явно оказался шокирован, но быстро преодолел растерянность и тоже с удовольствием прильнул к ней губами. В его поцелуе не было никакой неуверенности, медленного воспламенения, он сразу же увлекся.

Через минуту она оторвалась от него, переводя дыхание.

– Что случилось? – довольно-таки глупо спросила она.

– Вы меня поцеловали, – сказал он, расплывшись в улыбке.

– Я вовсе не собиралась.

– Но я все равно этому рад! – И он снова ее поцеловал.

Нэнси хотелось отстраниться, но у него были крепкие руки, а ее воля куда-то исчезла. Она почувствовала его руку под своим халатом и замерла: ей вдруг стало стыдно, что у нее такая маленькая грудь, и она испугалась, что это его разочарует. Большая мужская ладонь накрыла мягкий небольшой холмик, и она услышала легкий стон в его груди. Кончики его пальцев нащупали ее сосок, и ей снова стало стыдно: после кормления двух сыновей соски стали очень крупные. Маленькая грудь и крупные соски – в этом было что-то необычное, даже нелепое, но Мервин ничем не показал, что ему что-то не понравилось, совсем наоборот. Он ласкал ее с удивительной нежностью, и она полностью растворилась в необыкновенных ощущениях, которых не знала уже так давно.