«Что я делаю? – подумала она вдруг. – Я, уважаемая вдова, позволяю себе кататься по полу самолета с мужчиной, которого встретила только вчера! Что на меня нашло?»

– Стоп! – сказала она решительно. Нэнси отстранилась и, выпрямившись, присела. Ее ночная рубашка задралась куда выше колен. Мервин положил руку на обнажившееся бедро. – Стоп, – повторила Нэнси и оттолкнула его руку.

– Как скажете, – сказал он с видимой неохотой. – Но если передумаете, я тут.

Она опустила глаза и увидела, как приподнялась его пижама. Нэнси быстро отвернулась.

– Это я виновата, – сказала она, все еще тяжело дыша. – Это неправильно. Я понимаю, что дразню вас. Извините меня.

– Не надо извиняться. Это самое приятное приключение в моей жизни за многие годы.

– Но вы же любите свою жену? – спросила она без обиняков.

Он заморгал:

– Мне так казалось. Теперь, говоря по правде, мне не все так уж ясно.

Нэнси чувствовала то же самое: ей тоже не все было ясно. После десяти лет вдовства ей вдруг до боли захотелось обнять мужчину, которого она совсем не знает.

«Но я же все-таки знаю его, – тут же подумала она, – я знаю его довольно хорошо. Я проделала с ним вместе дальнее путешествие, у нас были общие трудности. Я знаю, что он горд, резок, иногда высокомерен, но он человек верный, сильный, пылкий. Он мне нравится, несмотря на его недостатки. Я его уважаю. Он ужасно привлекательный, даже в коричневой в полоску пижаме. Он взял меня за руку, когда я умирала от страха. Как хорошо иметь рядом человека, который всегда держал бы меня за руку, когда мне страшно».

Как будто прочитав ее мысли, Мервин снова взял ее за руку. На этот раз он повернул ее ладонь и поцеловал. Она зарделась. Он привлек ее к себе и поцеловал, на этот раз в губы.

– Не делайте этого!.. – выдавила она, задыхаясь. – Если мы начнем снова, то вряд ли сможем остановиться.

– Вот я и боюсь, что, не начав сейчас, мы никогда больше этого не сделаем, – прошептал он. В его глухом голосе слышалось жгучее желание.

Она чувствовала, что в нем прячется сильная страсть, которую он постоянно держит в узде, и это ее воспламеняло. Сколько у Нэнси было свиданий со слабыми, любезными мужчинами, которые хотели от нее утешения и покоя, но легко шли на попятную, когда она не уступала их требованиям. Мервин настойчив, очень даже настойчив. Он хотел ее, хотел сейчас. И ей хотелось ему уступить.

Нэнси почувствовала, как его рука легла ей на бедро под рубашкой, как его пальцы принялись поглаживать мягкую кожу с внутренней стороны бедра. Она зажмурилась и почти инстинктивно чуточку раздвинула ноги. Этого приглашения он и ждал. Тут же его рука коснулась заветного треугольника, и она застонала. Никто этого не делал с ней после смерти Шона. Мысль о нем сразу же переполнила ее печалью. «О, Шон, как мне тебя не хватает, – подумала она, – я никогда не признавалась в этом даже себе». Печаль была непереносима, как в тот день, на его похоронах. Слезы хлынули из закрытых глаз и потекли по щекам. Мервин осушал их поцелуями.