Он спустился в свой кабинет, чтобы разобраться с Юргеном Юргенсом. Но стоило только Томасу сесть за компьютер, как он вспомнил о написанной им биографии матери. Теперь, после смерти Глории Ламарк, интерес к ней будет огромным. Нужно будет послать рукопись в какое-нибудь издательство. Может быть, даже сразу в несколько, поднять шумиху, устроить аукцион. Пусть издатели дерутся за авторские права!
Про Аманду Кэпстик в новостях пока что ничего не было.
«Что для тебя будет больнее, доктор Теннент: думать, что она тебя разлюбила, или получить по почте какую-нибудь часть ее тела?»
76
76
Майкл представлял себе Лулу высокой, строго одетой деловой женщиной, типичной лондонской яппи.
Существо, свернувшееся сейчас на полу перед аудиоколонкой и державшее в руке кружку кофе размером с ночной горшок, облаченное в лосины и мешковатую футболку, больше смахивало на небольшой забавный шарик: проказливая мордочка, огромные очки-блюдечки и короткие черные, словно проволочные, волосы.
Лулу обитала в уютной тесной квартирке, стены которой были увешены афишами малоизвестных пьес и стихотворными цитатами; на полу возвышались стопки видеокассет, компакт-дисков и книг; тут и там валялись подушки. У Майкла возникло ощущение, будто он оказался в гнезде.
Он сидел в кривобоком кресле с торчащими пружинами. Большое окно по случаю теплого, даже душного вечера распахнули настежь. Оттуда доносился шум машин: движение на Клэпхэм-Коммон-Уэст было оживленным.
Они внимательно слушали запись. Майкл наблюдал за выражением лица Лулу. Ему было не по себе: так странно слышать со стороны свой собственный голос.