– Вы и правда думаете, что у Аманды внезапно развилась эпилепсия, опухоль мозга или случился инсульт?

– А вы уверены, что она прежде не страдала эпилепсией?

– Абсолютно. Нужно быть полной идиоткой, чтобы писать неправду в бланке медицинской страховки, верно?

– Да, ведь в этом случае полис будет автоматически признан недействительным. – Майкл отхлебнул кофе. Он был голоден, но не хотел тратить время на еду. Речь шла о жизни и смерти. Для него сейчас имела значение только Аманда, и его тревога возрастала с каждой секундой.

До чего же странно чувствовал себя Майкл, находясь здесь с Лулу. Как если бы где-то рядом присутствовала Аманда.

– Я не убежден на сто процентов, что у нее какие-то неврологические нарушения. Из каждого правила есть исключения, но обычно человек, который страдает каким-нибудь из упомянутых заболеваний, внезапно становится агрессивным. Если бы у Аманды случались депрессии, то реакция была бы иной, но вы уверяете, что ничего подобного и в помине не было. Так?

Она кивнула.

– Непонятно, почему голос у нее звучит испуганно.

Майкл перемотал пленку, вытащил кассету из магнитофона.

Лулу протянула руку:

– Можно посмотреть?

– Пожалуйста.

– Это записали сегодня в студии?

– Да.

– А что, если сделать экспертизу голоса?

Майкл подавил зевок – усталость, несмотря на адреналин, давала о себе знать. Воздух в комнате казался тяжелым и густым.

– Я знаю, кто это может сделать.

Он вытащил мобильник и набрал домашний номер редактора передачи.

В трубке раздался сонный голос. Когда Крис Бимиш понял, кто его беспокоит, в тоне его послышалась враждебность.

– Господи боже, время без десяти двенадцать. Я хотел хоть сегодня выспаться. Послушайте, Майкл, у меня из-за вас уже были сегодня неприятности. Позвоните утром.