— Спасибо вам, святой отец, — расчувствовалась Вэй и машинально кивнула на стену в изголовье кровати: — Я тоже не стану сидеть сложа руки.

Священник с интересом посмотрел на покрытую загадочной клинописью каменную поверхность. Это была хитрая выдумка Скарлетт, которой она гордилась. Оказавшись в сложной ситуации постоянного дотошного контроля, она изобрела способ «тайнописи». То, что было изложено в толстой тетради, которая всегда лежала на столе, писалось ею лишь для отвода глаза. А чтобы во время обысков злобный тюремщик не смог подглядеть её главные идеи и донести о них врагу, самые важные мысли Скарлетт конспективно в зашифрованном виде вырезала оловянной ложкой на стене в изголовье кровати, а затем прикрывала это место подушкой. По большому счёту ничего специально изобретать не пришлось, примерно таким вот несложным шифром они детьми пользовались в приюте, скрываясь от строгих воспитательниц. И к счастью, память почти всё сохранила.

В тайнике ею были кратко тезисно изложены основные элементы предстоящей защиты. Накануне суда и в ключевые его моменты она сможет по «наскальному» конспекту отрепетировать свою речь и тактику поведения на процессе.

* * *

В этот день Скарлетт навестил ещё один человек. Графский секретарь Пэрси Кендалл приезжал к ней раз в неделю, хотя при его занятости и скромном жалованье это было не просто, да и финансово накладно. Но если бы не он и не инженер Фрэнк Пирс, Скарлетт пришлось бы в тюрьме совсем худо. Друзья поддерживали её психологически и передавали вещи, в которых она очень нуждалась.

Однако на этот раз Кендалл огорчил её, рассказав, что в лесу найдены останки лейтенанта Роланда Болдуина. Исчезнувшего лётчика нашли случайно — охотники проходили поблизости, и их собаки учуяли что-то. То, что осталось от Болдуина привезли в мешке.

Не успела Скарлетт оправиться от первой новости, как секретарь смущённо показал ей местную газету, в которой была опубликована мерзкая статья за подписью того самого застенчивого журналиста с добрыми глазами Шона Гладстона! Тонкошеий скромник писал, что заезжая иностранка повлияла на психиатров, которые вовремя не поместили графа в психиатрическую лечебницу, и из-за этого погибли люди. Якобы имело место взятка. Никаких доказательств корыстной заинтересованности американки в этом деле журналист не приводил, как и не объяснял, зачем ей понадобилось оставлять психически больного графа на свободе. Вместо фактов статья была полна туманных намёков и откровенной лжи. Более мерзкого пасквиля и вообразить было сложно.