А что касается возможных обвинений недоброжелателей в непомерной гордыне, так ведь славы он желает вовсе не для себя лично, а для укрепления пошатнувшегося авторитета церкви. Нет мощнее средства в борьбе с наступающим безверием, чем явленное народу чудо. И Джонс только что сотворил его на глазах сотен свидетелей!

* * *

С большим трудом уйдя от погони, Ричард почти излечился от излишней доверчивости: «Большинству людей доверять нельзя — в этом он убедился на собственной шкуре. — Подслеповатая сестра не в счёт, она не от мира сего. Но ты Волк! Представитель враждебной им расы, они никогда не захотят принять тебя на равных. Поэтому не верь ласковым словам и искренним глазам — волк должен опасаться соблазнительного вида и запаха приманки, чтобы не угодить в западню».

Правда, оставался ещё Сэмюель Доу. Мутный господин, респектабельный изувер, костолом с чёрной душой. Хотя, с другой стороны веских оснований, чтобы считать «чёрного» хирурга врагом, пока вроде бы не было. Скорее даже наоборот…

Ведь Доу не советовал ему встречаться со священником: «Разумный человек не должен выворачивать наизнанку душу перед кем-то лишь на том основании, что человек носит сутану и называется представителем Бога не земле» — заметил Доу при их недавней встрече… Хирург оставался для Ричарда непонятной таинственной фигурой…

* * *

Сразу после окончания университета Сэмюель Доу волею обстоятельств оказался заброшен очень далеко от родины, родных и друзей. В родной Англии выпускнику не самого блестящего медицинского факультета трудно было найти работу врача, вот и пришлось подписать семилетний контракт, согласившись отправиться в далёкую заморскую колонию. Место службы ему досталось просто поганое. Страшная дыра! Вокруг нищее, неграмотное население, исповедующее языческие культы и живущее мрачными средневековыми предрассудками. Цивилизация почти не коснулась этих «детей природы». Современной западной медицине аборигены предпочитали своих колдунов; у них были распространены варварские обряды навроде самосожжения вдов после смерти мужа и изгнания бесов из больных. И тому подобные обычаи.

Большинство же здешних европейцев — в основном чиновников, офицеров и членов их семейств — проживали компактной колонией в городке, расположенном почти в тридцати милях от жалкой больнички, которой Сэмюелю Доу поручили заведовать. Единственным белым поблизости был старый католический миссионер, француз, живущий с местной женщиной, да и тот вскорости умер от сердечного приступа, — выжатый, словно лимон, тяжёлым местным климатом.