Я не собираюсь накачиваться психотропными средствами, которые сделают из меня счастливого придурка (тут лицо доктора побагровело), но настала пора распрощаться с кошмарами и паническими атаками.

В каком-то смысле мы торговались, и это было смешно, поскольку человек в белом халате не пытался впарить мне подержанный автомобиль или абонемент платного телевидения, а попросту хотел, чтобы мне лучше жилось.

Он выписал мне легкие транквилизаторы и новое снотворное, чтобы ночи проходили спокойнее. Когда он прощался со мной, лицо его представляло собой огромный вопросительный знак.

Понятно, почему он сомневался, но истинную причину моего решения я открыть не мог. А она заключалась в том, что история Блеттербаха, история бойни на Блеттербахе свелась к файлу, который я открыл в ноутбуке и недавно отправил в корзину. Завершенный, отработанный документ.

Мне удалось.

Я рассказал историю Эви, Маркуса и Курта. А также Вернера, Ханнеса, Гюнтера, Макса, Верены, Бригитты, Манфреда, Луиса, Элмара. Биографию Зибенхоха.

Никто никогда не прочтет ее, и я никогда не сниму документальный фильм о моей злополучной вылазке, но какая разница? Я доказал себе самому, что еще способен делать то, что мне больше всего нравится: рассказывать истории.

Пора перевернуть страницу.

4

— О тебе позаботится фрау Гертруда, — сказал Вернер. — Тебе ведь нравится фрау Гертруда, правда, Клара?

Клара взглянула сначала на меня, затем на Аннелизе, потом робко кивнула.

— Она прочитала все книжки на свете.

Вернер развел руками:

— Вот видите? Никаких проблем. Приедете ко мне на ужин?

Пытаясь скрыть удивление, Аннелизе только и произнесла:

— Почему бы и нет?

— Молодец, девочка, — засмеялся Вернер и прижал ее к себе.

Потом исчез на своем джипе.

— Что, по-твоему, все это значит? — спросила Аннелизе, когда мы снова вошли в теплый дом.

— Откуда мне знать?