– Обязательно.

Глава 41. Лили

Глава 41. Лили

Работа над портретом тянулась недели и месяцы. Пролетела Пасха с кивающими желтыми нарциссами, и уже расцвели ранние летние розы на маленьком клочке земли за домом. Расцвела и Карла.

Я с возрастающим удивлением и уважением смотрела, как на холсте Эда проступает наша «постоялица». Рука моего мужа, давно утратившая твердость – отчасти из-за неуверенности, отчасти, будем честны, из-за пьянства, – будто обрела собственную, отдельную верность и точность.

Прекрасные миндалевидные глаза Карлы на ангельском личике непрестанно следили за мной, стоило взглянуть на мольберт. Теперь она все время была рядом – непременный живой атрибут студии с окном в сад, потому что там больше света, и домашний дух, который принимает мое пальто, когда я прихожу с работы, сообщает, что ужин почти готов, – и вызывает повышенный интерес.

– Вы снова пишете эту итальянскую девочку? – спросил журналист, зашедший взять интервью «в домашней обстановке» (подсуетился агент Эда).

Я стояла у холста, который муж демонстративно оставил на виду, хотя обычно прячет неоконченные работы.

– Да, – с деланой небрежностью ответил Эд. – Соседская малышка, за которой мы с женой присматривали, когда еще только поженились, вернулась в нашу жизнь. Карле сейчас двадцать четыре года, она, кстати, учится на юриста и любезно разрешила ее снова нарисовать.

После выхода интервью слухи распространились как пожар. Телефон не умолкал – не только потому, что миру искусства (и журналистам) понравилась история о маленькой модели, которая выросла, но и оттого, что картина Эда была прекрасна. Карла на ней как живая, словно вот-вот шагнет с холста в комнату. Гладкая прическа, контрастирующая с буйными детскими кудрями, дает понять, что перед нами стильная молодая женщина, а с приоткрытых губ, кажется, в следующий миг сорвется фраза: «Вот и я. Я вернулась».

Иногда фраза звучит резче: «Как можно быть такой никудышной женой? И перестань третировать Тома!»

В последние недели во мне крепнет ощущение, что я ей не нравлюсь, хотя Карла по-прежнему заботливо принимает у меня пальто и каждый вечер готовит ужин (по собственной инициативе). Она не одобряет, что Том не живет с нами.

– Разве вам не жаль уезжать от него каждое воскресенье? – не раз говорила она.

– Жаль, конечно. Но у Тома особые потребности, которые его школа в состоянии удовлетворить лучше, чем мы.

Эти вопросы задает не только Карла. Только родители такого же ребенка, как наш, могут понять нестерпимую боль от невозможности что-то улучшить и искреннее желание поступить правильно.