Я протянул руку.

– Алекс Делавэр.

Спенсер Младший ответил мне вялым пожатием расслабленной пятерни.

– Что-нибудь новое о Винки?

– Новое в том, Зеб, – сказал Чак-о Блатт, – что кто-то пытался прикончить Бориса.

Спенсер Младший обеими руками вцепился в сиденье стула. Верхнюю часть его тела била дрожь, но две обтянутые джинсами палки, которые выдавали себя за его ноги, остались неподвижны.

– Господи боже мой… Да ты шутишь.

– Какие уж тут шутки.

– Но это же сумасшествие какое-то, Марв, это просто ненормально. – Мне он сказал: – Вы сказали, кто-то пытался? Значит, Борис жив?

– К счастью.

– Слава богу… Как это было?

Я рассказал.

– Это же надо додуматься, – заметил Зебра, – бегать трусцой по Голливуду ночью… Да, на такое только наш Борис и способен.

– Он так уверен в себе из-за мускулатуры? – спросил я.

– Лет десять назад он был совсем не в форме. А потом вдруг изменился. Сказал, мол, ему надоело, что его вечно отшивают девчонки, и он будет качать мускулы. И как сказал, так и сделал. Сильным-то он всегда был, еще в школе в футбол играл. И все равно. Он прямо как переродился. – Гитарист потер свою бесполезную левую ногу.

– Он у нас теперь настоящий монстр, – добавил Блатт, – каждой рукой жмет сотню фунтов.

– Надо сходить, навестить его, Марв, – сказал Спенсер Младший. – Поддержать.

– Он уехал, – сказал я.

Чак-о прижал ладони к вискам и опустил голову.

– Что же это творится?