Глава 32
Глава 32
Вечер понедельника
Я в восточном коридоре больницы, сижу в приемной за стеной из стеклянных кирпичей.
В десятом часу в дверях появляется мать Бет. Она бросает на диван светло-коричневую кожаную сумку, заливается чернильными слезами и, кажется, рыдает несколько часов, время от времени прерываясь, чтобы отдышаться.
Она оплакивает свои неудачи, свои слабости, а главное – то, как жестока жизнь к нам, красивым девочкам, которые даже не подозревают, как им повезло.
Наконец, она засыпает, все еще всхлипывая и завернувшись в пальто. Она похожа на задремавшую летучую мышь.
Я отодвигаюсь на три сиденья влево.
По телевизору, подвешенному на кронштейне в углу, показывают репортаж: Бет с безжизненно свисающей рукой везут на каталке.
За этим следуют интервью с очевидцами, и на экране возникает кроличья физиономия Тейси.
– Я просто хочу сказать, что обычно у нас все получается, – она потуже затягивает хвостик и улыбается, демонстрируя все свои зубы. – Но что уж говорить. Чирлидинг – опасный спорт. Я на днях тоже получила травму. Сегодня должна была выступать я.
Позади нее рыдает Эмили:
– Я правильно считала. Я все сделала правильно!
Я беру пульт и переключаю канал, но и там показывают Тейси.
– Бет всегда говорила: зачем жить, если не рисковать? Умереть можно в любой момент, – ее лоб блестит. Как же меня бесят ее острые зубы. – Мы все это осознаем.
А потом на экране появляется Бринни Кокс. Она рыдает точно так же, как рыдала за несколько часов до матча, когда провалила контрольную по химии, и за несколько часов до контрольной, когда Грег Лури назвал ее «плоскодонкой».
– Она была такой талантливой, – тушь у нее растеклась, и Бринни стала похожа на енота, – и всегда заражала нас своим оптимизмом.