– Я посмотрю, как вы будете выглядеть, когда вас арендаторы будут на части рвать, – усмехнулся Бабкин.

– Ее мать меня с дерьмом сожрет.

– Это другой разговор, – согласился Бабкин, – но это уж каждый сам решает, что ему важнее.

– Что вы хотите? – спросил Новиков. – Ваш интерес какой?

Бабкин опустил глаза.

– Так. Значит, смотрите. Мой интерес какой. Я хочу открыть магазин запчастей. Давно уже хочу. Мне нужно помещение. На первом этаже. Ваше здание подходит идеально. Рядом рынок, рядом дорога. Мы заключаем договор о долгосрочной аренде. На сто лет. По символической цене – скажем, один рубль. Без права пересмотра арендной платы.

– Вы сами будете торговать? – не понял Новиков.

– Нет, конечно, – усмехнулся Бабкин, – если вы не заметили, я сотрудник милиции. Нам запрещено заниматься бизнесом.

– Тогда как?

– А это уж не ваша печаль. Ваше дело – сидеть на месте ровно и скирдовать бабки. Это понятно?

– Так как насчет Оксаны?

– Я все внятно объяснил. Хотите сидеть в своем кабинете и получать деньги – она должна сесть в камеру.

– Неужели нет никакого другого варианта?

Бабкин задумался.

– Есть, – сказал он, – вы правы, есть еще один вариант.

Глава 76

Глава 76

У Оксаны забрали сумочку, паспорт, сигареты и зажигалку. Заставили раздеться донага. Выдали светло-зеленую пижаму с инвентарным номером на рукаве. Отвели в палату, уложили на койку, накрыли жестким серым одеялом. Когда санитар вышел и выключил свет, в палате стало темно, как в гробу. Окно в палате было наглухо закрыто деревянными ставнями. После побега Нины эти ставни поставили на все окна в Волоковецком психоневрологическом диспансере.

Глава 77

Глава 77