– Куда унес?

Женщина мотнула головой.

– Да вон, в баню.

– Можно я посмотрю? – попросил Андрей. – Они мне нужны, эти тетради.

Женщина неопределенно мотнула головой.

– Посмотрите, если он их еще не спалил.

Андрей прошел через двор, на котором повсюду были видны следы бедности и убожества. Даже ростки моркови и лука на грядках казались несчастными – стояли, сгорбившись, под низким северным небом.

Дверь в баню держалась на одном гвозде.

Андрей отодвинул ее и вошел. В предбаннике пахло мочой. В одном углу стояла огромная бутыль с какой-то мутной жидкостью. А в другом лежали книги. Некоторые из них были без обложек. Андрей кинулся к этой куче и стал ее разбирать, отбрасывая книги в сторону. Фолкнер, Хемингуэй, Дос Пассос. В другое время он, возможно, задумался бы о судьбе, которая ждала эти книги, и, может быть, даже попытался бы спасти какую-нибудь из них, но не сейчас.

Тетрадей не было. Андрей перебрал всю кучу. И для верности – еще раз. Наконец, он сел и разложил все книги в несколько стопок в безумной надежде, что тетради завалялись где-то под ними. Тетрадей не было. Андрей сел на пол и закрыл лицо руками.

– Бог в помощь, – послышался хриплый голос. Андрей обернулся и увидел небритого мужчину в спецовке, подпирающего плечом дверной косяк.

– Здравствуйте, – сказал Андрей.

– Нашел?

– Нет, – сказал Андрей.

– А зачем они тебе нужны?

– Это мои тетради. Я их дал Кораблеву почитать, а потом…

– Не ври давай, – перебил его мужчина. – Это его тетради. Учителя этого. Там была написана его фамилия. Это он написал.

– Вы их читали?

– Да, почитал немного. Занятно написано.

Андрей почувствовал, что ему трудно дышать.