– Что?
– Там твоя подружка явилась, я буду наверху, – сказала она, и детский плач стих вдали.
Несколько секунд спустя из прихожей, отряхивая с головы снег, вынырнул Эдмундс.
Эмили была почти уверена: самый социально приемлемый способ разрулить подобную ситуацию заключался в том, чтобы сделать вид, будто ничего не произошло, – и вставить пассивно-агрессивный комментарий о поведении Тиа, как только позволит течение разговора.
– Бакстер! – улыбнулся Эдмундс. – Что ты здесь торчишь? Входи.
– Что это с ней? – бросила детектив, не в силах сдержаться.
Он махнул рукой.
– Ой, она думает, что ты на меня плохо влияешь… сегодня утром я пропустил праздник – Лейле год исполнился…
Эмили протянула ему пакет с подарками и тут же получила взамен другой – еще больше.
– Выпьешь что-нибудь? – предложил он.
– Нет… мне нельзя тут задерживаться… – ответила она и подчеркнуто устремила взор в потолок, все же решив пойти по пассивно-агрессивному пути. – Просто заехала, чтобы… Мне нужно было… Я…
Эдмундс тут же узнал симптоматичную для Бакстер неловкость, которая охватывала ее каждый раз, когда она хотела кого-то похвалить или сделать комплимент.
– …Я лишь хотела сказать… спасибо тебе.
– Всегда пожалуйста.
– Ты решил приглядеть за мной… как обычно…
Неужели она собиралась сказать что-то еще? Алекс был поражен.
– …и сегодня проявил себя блестяще… как всегда.
– На самом деле, – ответил Алекс, – это я должен тебя благодарить. Сегодня… в последние две недели я понял, как мне всего этого не хватает. Мне просто страшно не хватает риска, адреналина… важности происходящего. Тиа злится на меня, ну, на нас с тобой, потому что я сегодня подал рапорт.
Бакстер засияла: