Члены большого жюри по-прежнему толпились в комнате слушаний, словно боялись выйти, а когда наконец показались мистер Пиктон с шерифом Даннингом, юрист как будто пребывал в таком замешательстве и смущении, что было нетрудно понять: городку Боллстон-Спа, так шумно и недружелюбно проведшему это утро, похоже, предстояла встряска, коя могла многократно преумножить сии чувства. Мистер Пиктон извлек свою трубку и тыкал ею в лицо шерифу точно пистолетом, не прекращая нотации:

– … и я серьезно, Даннинг, – что бы вы там сами об этом ни думали, процесс был проведен должным образом, и я жду от вас и прочих служителей правосудия и закона в этом округе уважения и поддержки решений большого жюри. Что включает в себя распространение вашей защиты на любого, с кем станет работать моя контора, равно как и на всех прочих, кому, по моему мнению, это потребуется. Окружной прокурор Пирсон в течение всего этого дела будет отсутствовать, так что ответственным буду я. Надеюсь, понимаю это не я один – и надеюсь, что выразился ясно.

Шериф поднял руку:

– Мистер Пиктон, сэр, можете поберечь усилия. Признаю, до сегодняшнего дня мне было не по душе ни это расследование, ни слушание – но после того, что я услышал и увидел там… – Глаза его, окруженные морщинами от солнца, бросили взгляд на Клару Хатч – и мне почудилось, что в них как будто показалась пара слезинок. – Что ж, сэр, – продолжил он, поглаживая густые седые усы, – мне еще хватает мужества признавать, когда я неправ. А на этот счет я был неправ. – Он вновь решительно посмотрел на мистера Пиктона. – Мы доставим сюда эту женщину, сэр, если нью-йоркская полиция поможет нам. И все, что могу сказать насчет дальнейших событий… – шериф Даннинг протянул руку, – да пребудет с вами господь, мистер Пиктон. Потому что вы за это взялись.

Мистер Пиктон, который мог бы и выразить хоть какую-то благодарность или чувства в ответ на сей искренний акт признания, лишь быстро пожал шерифу руку и кивнул, ясно давая понять, что совершенно не различает похвалы и проклятия подобных людей.

– Ну а сейчас промысел господень вынуждает меня поговорить с этой толпой снаружи, – произнес он, резко вздернув голову. – Так что если вы или ваши помощники расчистят мне место на ступенях…

– Да, сэр, – быстро ответил шериф. – Сию секунду. Эйб! Галли! Идемте, ребята!

Трое мужчин направились к парадной двери, которая по-прежнему была плотно закрыта, а мы бросились за ними. Странный трепет – волнующий, но пугающий и, может, чуть горький одновременно – начал охватывать меня, и, думаю, все члены нашего отряда испытывали то же самое. Что же до семейства Вестонов, то из вышеупомянутых чувств они разделяли только страх и горечь, уж это-то было вполне очевидно: они обступили Клару будто живой стеной, словно думали, что кто-нибудь может попытаться схватить ее прямо у них из-под носа. Впрочем, учитывая настроение снаружи, подобное отношение не казалось безосновательным.