– Неужели? – удивленно осведомился доктор. – И как же вы это узнали?

– Спросил у него, – просто ответил Маркус. – Заехал повидать его вчера вечером – сказал, что я издатель из Нью-Йорка, хочу, чтобы он защищал анархиста, обвиняемого в изготовлении бомб. Кстати, последняя часть истории истинна – помнишь Йохена Дитриха, Люциус? Того идиота из центра, который все время взрывал доходные дома, поскольку у него никак не хотели работать часовые механизмы?

– О да, – проговорил Люциус, вспоминая имя. – Парни из Семнадцатого участка забрали его как раз перед тем, как мы покинули город, верно?

– Так точно, – отозвался Маркус, медленно проводя большой рукой по густым черным волосам и протирая усталые карие глаза. – Как бы то ни было, один из чикагских фараонов, с которым я беседовал, сообщил, что Дэрроу питает слабость к анархистам – воображает, что и сам отчасти таков, интеллектуально. Потому он и согласился встретиться со мной. – Маркус встряхнул головой и от души затянулся сигаретой. – Странный он тип – вовсе не вяжется с тем, чего можно ожидать от человека, довольно прилично живущего на корпоративное жалованье. Ему, похоже, безразличен собственный внешний вид – одежда чуть мятая, волосы пострижены грубо и свисают на лицо. Но во всем этом есть что-то крайне робкое – даже нарочито. Он будто пытается разыгрывать эдакого простецкого героя, адвоката бескрайних прерий. Стиль разговора у него такой же: внешние манеры одинокого циника, но в то же время и гарантия того, что слышишь сердце романтика-идеалиста. Вот только насколько все это подлинно, или в какой части, я, конечно, сказать не могу. – Маркус перелистнул страницу в блокноте. – Есть и еще кое-какие мелкие детали: он фанат бейсбола и агностик…

– Ну ясное дело, что он агностик, – вмешался мистер Пиктон. – Он же адвокат. В нашем мире может быть только один высочайший спаситель, и адвокаты предпочитают самолично исполнять эту роль.

– Ну же, ну же, Руперт, – проворчал мистер Мур, – не будь таким желчным.

– Еще он любит русскую литературу – поэзию и философию, – продолжал Маркус. – У него там что-то наподобие салона для народа с теми же убеждениями – читает им вслух во время их маленьких собраний. В общем и целом, очень театральный и склонный к манипуляциям персонаж, несмотря на все его разговоры о социальной справедливости. Так считают даже его люди. Я говорил с одной женщиной, компаньоном в его фирме…

– У него в фирме женщина? – изумилась мисс Говард. – Действительный компаньон?

– Так и есть.

– Только чтобы выпендриться перед дружками-суфражистами? – продолжала мисс Говард. – Или она и впрямь что-то делает?