Она прижала ладонь ко рту, подавив рыдание, и осела на паркет.

Ройшн и Пэт бросились к ней, но Дайана покачала головой, плача и смеясь одновременно. Они помогли ей подняться, отвели к дивану и уложили на подушки.

– Полежи здесь, мама.

Дайана потянулась к мужу и сжала его руку.

– Пэт, у нас есть внучка. Найал не оставил нас насовсем, – проговорила она, громко всхлипывая. Ройшн слышала в ее голосе слезы радости. – Он еще с нами. У нас есть внучка.

Она повторила эти слова несколько раз.

– Принеси маме таблетки, – попросил Пэт.

– Не надо меня успокаивать. Таблетки нужны, чтобы заглушить боль. Но это не боль. Это счастье. Я хочу насладиться каждой его минутой, – проговорила Дайана сквозь рыдания.

Ройшн обнаружила, что сама тоже плачет. Даже Пэт не удержался от слез. Впервые после смерти Найала она видела мать радостной и счастливой, такой, какой она была раньше. Пусть это была только слабая тень той прежней мамы, которая пела, смеялась и играла с ней в прятки, но она вернулась к ним. И кто бы что ни говорил, Ройшн знала, что поступила правильно.

За кухонным столом Фионы повисло тяжелое молчание. Мама сидела рядом со мной, по другую сторону – Фиона и Шейн. Когда маму выпустили из полиции, мы все вздохнули с облегчением, но теперь пришло время взглянуть в глаза суровой правде.

– Как отец? – спросила мама после долгой паузы.

– Я была у него сегодня, – ответила Фиона. – Он больше бодрствует и меньше спит.

– А что с речью?

– Уже лучше. Говорит медленно и невнятно, но врачи считают, что все идет неплохо. Завтра они хотят поднять его с кровати и проверить моторику.

– Ты должна кое-что узнать, – сказала мама. – Насчет того, как упал папа.

Фиона нагнулась вперед и погладила ее по руке.

– Все в порядке, мама. Мы знаем.

– Я им сказала, – объяснила я. – Они имеют право знать. Больше никаких секретов.

– И я должна все рассказать полиции, – заявила мама.