– А потом их трупики растворяются пищеварительными ферментами растения, – сообщил мне Карл. – Просто исчезают с лица Земли, как будто их и не было.
Почему-то я сразу вспоминаю его колодец в Пайни-Вудс – зеленое корыто с высокими склизкими стенками, по которым невозможно вскарабкаться. Миллион лет эволюции серийных убийц.
– Это мое условие! – сердито заявил он, когда я отказалась ехать.
– Хватит с меня условий, – отрезала я. – Сначала расскажи, что случилось с моей сестрой.
После этой угрозы Карл окончательно замыкается в себе. Я повернула в сторону Форт-Уэрта, но понятия не имела, что буду там делать. И в результате просто остановилась рядом с этой придорожной дырой.
Я подхожу к двери и запираю ее. Цепочки нет. Мой портативный замок остался в багажнике. Да и вряд ли я смогла бы установить его одной рукой.
Кладу под подушку заряженный «глок».
Карл замер над моей кроватью. В комнате темно, если не считать жуткого голубоватого света, танцующего на его лице.
– Уолт говорит, что догадался, где твоя сестра. Вот, он записал адрес.
Я сажусь и включаю лампу. Сквозь распахнутую дверь летит зрительский гогот из «Семейной вражды».
– Ты слышишь, нет? У Уолта есть адрес! Я думал, тебе будет интересно.
Карл держит в руках две вещи: свой айфон, из-за которого он светился в темноте, и выдранный блокнотный листок. В верхней части листка красуются белые, красные и голубые звезды. Внизу что-то нацарапано, причем незнакомым почерком.
Интересно, давно Карл возится с телефоном? Энди и его «ребята» уже вычислили наш адрес?
Я протягиваю руку к листку. Он отдает не сразу – явно еще злится.
Однако Карл не соврал, на листке действительно записан адрес дома, расположенного на небольшом проселке близ Берлсона. Это недалеко. Может, милях в десяти от нашего с Рейчел дома, где я в последний раз видела ее лицо.
– Хорошо, поехали, – непринужденно говорю я. Как будто это сущие пустяки. Как будто мы едем в кино или смотреть на хищную саррацению. – Давай сюда телефон, мне надо взглянуть на карту.
– Сперва выпишись из этой дыры, – упирается Карл. – Сюда мы больше не вернемся.
Небо подернуто легкой белесой дымкой.