Миссис Шерман пытается обнять меня за плечо. Карл по-прежнему возится с веревкой. Я отталкиваю ее руку.

В голове вспыхивают картинки. Сотни картинок.

– Мистер Фельдман объяснил, что вы – ее сестра, – ласково произносит миссис Шерман. – Рейчел очень вас любила, много о вас рассказывала. Хотите взглянуть на ее могилу?

70

70

Карл качает веревку туда-сюда, словно маятник. С безлюдной проселочной дороги летит вой сирен.

– Вранье – дело милое, потому что к правде ведет. Это Достоевский. В сараях иногда такая жопа творится. А вот это уже Карл Фельдман.

Он хватает меня под локоть и отводит подальше от миссис Уильям Шерман, которая до сих пор гордо носит имя убийцы.

– Никуда она с вами не пойдет, – говорит он женщине. – Вы самая натуральная психопатка. А ну быстро в дом, пока я не разозлился!

Карл отпускает мой локоть. Я ничего не могу с собой поделать – сгибаюсь пополам и пытаюсь остановить бешеное биение в голове, в груди. Дыши. Щелкает дверь сарая.

Когда я поднимаю голову, миссис Шерман уже ушла, а Карл смотрит на меня и посмеивается.

– Я рассудил, что мне ты вряд ли поверишь, а уж ей-то должна. На самом деле она давно мечтала исповедаться. Говорит, что помнит твои сообщения на автоответчике. Она тогда испугалась, что ты все выяснила, и с тех пор ждала, когда же ты придешь. Ладно, возьми себя в руки. Пистолет у тебя, так? Судя по сиренам, сюда едут копы. А я не собираюсь возвращаться к миссис Ти. Извини, но все припасенные тобой деньги я забрал. Ключи, надеюсь, в замке зажигания? – Он не дожидается ответа. – Мы неплохо провели время – большую его часть. Не знаю, как тебя зовут, но я бы не отказался от такой дочери. Честно. И нет, я не ангел. Кое в чем я виноват. Просто ты не к тому прицепилась.

Он стоит в дверях в лучах рассветного солнца. Фотографы обожают такой свет, а фермеры почти не замечают.

– Поначалу я думал, ты затеяла со мной такую игру. Решила, будто я сделал этот портрет твоей сестры. А потом меня осенило. Ты ничего не поняла. – Он приподнимает пальцами мой подбородок, словно ставит меня в позу для портрета. – Лицо твоей сестры наталкивает на определенные мысли. Язык ее тела. Фотограф явно ей не нравился. Заставлял ее нервничать. Люди обычно не замечают таких вещей на снимках, они видят лишь то, что хотят увидеть. Но фотограф знает.

Он подносит к лицу невидимую камеру. Щелк.

Ухмылка.

Карл – человек, которого я выслеживала и ненавидела всей душой – не убивал мою сестру. Когда я показала ему портрет Рейчел, он сразу обо всем догадался. Ум не пропьешь, сказал бы он.