– Меня зовут Грейс.

Но Карла уже и след простыл.

71

71

Теперь, глядя на школьный портрет сестры, я вижу на ее лице только страх. А глядя на красные сараи, сразу представляю свисающую с балки веревку. Виргинские дубы в моем сознании связаны исключительно с тем деревом, под которым покоилась Рейчел на заднем дворе фермерского дома.

На могиле стоял простой крест из двух деревяшек, выкрашенный белой краской. Я и представить не могла, что Рейчел похоронена в таком славном месте, если не брать в расчет то, что лежит она в двух футах от своего убийцы.

Энди и его ребята ворвались в дом и обнаружили меня. Я сидела в кресле перед телевизором с пистолетом на коленях. Рядом сидела миссис Шерман и сжимала в руках фотографию дочери. Между нами лежал Барфли. Я не помню, о чем тогда думала и что собиралась делать.

С тех пор Энди приложил все усилия, чтобы сделать меня невидимкой – на публике, в участке, на суде. Он стер мои грехи.

Я – просто младшая сестра жертвы в предстоящем судебном разбирательстве по делу миссис Уильям Шерман. Препятствование следствию, сокрытие улик, сокрытие трупа – если честно, мне уже и не вспомнить всех предъявленных ей обвинений.

На суде присяжных по делу Марко и Фреда я выступала в роли свидетеля. Аудиозапись Карла решила вопрос. В «Хьюстон кроникл» вышел материал под заголовком «Виолетта отомщена».

Муж Викки Хиггинс из Калверта стал главным подозреваемым в деле об убийстве. Его тощая жена забрала детей и уехала. Собранные по делу вещдоки теперь перепроверяют на предмет его ДНК.

Я вернула все долги – расплатилась по липовым кредиткам, закрыла счета, возместила ущерб за разбитый пикап, анонимным переводом отправила деньги на счет больницы в Алпайне.

Одним из самых трудных испытаний в моей жизни оказалось сообщить маме, что она сама познакомила дочь с убийцей. Я старалась не смотреть на стакан с янтарной жидкостью, который она сжимала в руке. И впервые радовалась, что он у нее есть.

Энди, моя мать, мой адвокат – все думают, что я совершила подвиг. Добилась своего. Докопалась до истины. Но они не знают и десятой части того, через что мне пришлось пройти.

Спустя три дня после того, как Карл сбежал от полиции на арендованном пикапе, большую часть моих денег он отдал больной аутизмом уборщице «Уотабургера», а остальное – таксисту, который привез его обратно к миссис Ти.

– Мир окончательно спятил! – с жаром сказал он мне при личной встрече. – Я лучше пока тут побуду.

С тех пор мы встречались уже десять раз, и он ни словом не обмолвился о побеге. Хотя ведь божился, что не вернется к миссис Ти.