– Правда?

– Она по-доброму отнеслась ко мне, когда бабушка умирала в больнице.

Барбара была медсестрой, хорошей медсестрой.

– И как часто ты к ней приходишь?

– Раз в месяц.

– Почему ты никогда мне об этом не говорила, Айви?

– Ладно, можем поговорить о ней.

– Поговорить о ней?

– Поговорить о том, какой она была, как сильно она страдала… от этих разговоров ты обретаешь покой? – спросила Айви.

– Покой? Нет. Почему ты так решила?

– Воспоминания о том, какой она была до комы, позволяют тебе обрести покой?

Он задумался.

– Иногда.

Ее удивительные глаза цвета бренди оторвались от фисташек, встретились взглядом с его глазами.

– Тогда не говори об этом теперь. Просто помни, какой она была.

Покончив с двумя вишнями, ворон сделал паузу, чтобы размять крылья. Бесшумно они расправились и столь же бесшумно сложились.

– Зачем ты взяла эту фотографию с собой, когда пошла к ней? – спросил Билли.

– Я ношу их с собой всюду, последние фотографии мертвых.

– Но почему?

– Я же гаруспик, – напомнила она ему. – Изучаю их. Они предсказывают будущее.