И Мальм рассказал ему, как звонил Никласу, чтобы прояснить детали насчет Микаэля. Они договорились встретиться на территории старой фабрики в Сольне, где Перссон должен был передать деньги. Йенс явился в назначенное время – никого не было. После получасового ожидания он забеспокоился и позвонил Перссону, но тот не отвечал. Спустя еще пятнадцать минут Никлас Перссон перезвонил ему сам и был страшно обеспокоен.

Их разговор подслушали. Во всяком случае, перехватили ключевые слова: «Шведское сопротивление», «тюрьма», фамилию заключенного – и этого оказалось достаточно. Новость достигла ушей партийного лидера, и тот сразу обрубил концы. Председатель ругался, что редко с ним случалось. Они только что вступили в предвыборную борьбу и должны экономить силы. У них нет возможности разбрасываться ресурсами, тем более тратить их на малолетних нацистов. В конце концов, люди возлагают на них надежды, уже одно это обязывает. «По мне, – кричал председатель, – пусть эти наци перебьют друг друга, и чем скорей, тем лучше!»

Успокоившись, он отстранил Нилле от должности в канцелярии.

– Можешь позвонить своему другу, – закончил Мальм. – Чтобы он знал…

– Но… как же… нужны деньги… Они же… его…

– Понимаю, но что я теперь могу сделать?

– Неужели нет другого выхода?

– Деньги нужны прямо сейчас, – напомнил Мальм. – Вряд ли нам удастся раздобыть такую сумму законным способом.

– А незаконным?

– Ни в коем случае, Кристиан. – Голос Мальма задрожал. – Я запрещаю тебе даже думать об этом. Как можно вести борьбу за интересы нации, имея на совести такое? Позвони ему и скажи как есть. Это приказ.

Последние слова прозвучали угрожающе: Йенс Мальм редко отдавал приказы.

Кристиан взглянул на часы.

– Он позвонит около десяти. В это время ему разрешают пользоваться телефоном.

– Значит, у тебя есть двенадцать минут, чтобы хорошенько обдумать, что ему говорить, – подытожил Мальм.

В трубке пошли гудки. Несколько минут Кристиан смотрел на телефон, подавляя желание швырнуть его в стену.

* * *

Звонок раздался тринадцать минут спустя. Кристиан сидел на полу в гостиной и размышлял, что ему делать дальше. Приложив трубку к уху, он понял, что не представляет себе, с чего начать.

Голос Микаэля звучал едва ли не радостно.

– Ну как, все утряслось?

– Нет, – мрачно ответил Кристиан.