Сигналы пошли, но ответа снова не было.

* * *

«Дворники» в машине Ирис мечутся как сумасшедшие, но все напрасно. Кристиан Вестерберг зарегистрирован на Ольмсхаммарсгатан, 19, в Хагсэстре, дорога до которой в обычные дни занимает не больше четверти часа.

Но только не при такой погоде.

Стокгольм стоит. Арланда и Брумма отменили все рейсы. Уровень воды в Балтийском море, а вместе с ним и в озере Меларен, поднялся более чем на метр. У кромки берега громоздятся, раскалываясь с угрожающим треском, огромные ледяные блоки.

Спасательные машины блокируют дорогу. Прижавшись к стеклу, Ирис машет удостоверением перед беззаботным лицом помощника полицейского.

– Куда вы? – кричит он.

– В Хагсэтру.

– Куда?

– В Хагсэтру.

Он смеется:

– Счастливо.

Ирис прикручивает окно. По радио передают рождественские гимны:

…it’s worth the wait the whole year through, just to make happy someone like you…[61]

– Кристиан Вестерберг… – задумчиво повторяет Бирк. – Кто он?

– Что-то вроде серого кардинала в «Шведском сопротивлении». Посредник между такими, как Юнатан Асплунд, и руководитель стокгольмской фракции Кейсер. Вестерберг и Кейсер – друзья детства.

– Кейсер… – говорю я. – Где я мог слышать о нем раньше?

– Лет десять тому назад он избил одного «левого» активиста – так, что у того вытек глаз – и получил за это хороший тюремный срок.

– Нет, – отвечаю я. – Я имел в виду не это.