– При всем уважении, мистер Коэн: чертовски много информации, если она сыплется на вас с неба. Любопытным мне кажется и ваше замечание о бреде, ведь я ни разу не упоминал про психическое заболевание.

Он ответил после секундной паузы:

– Хрустального шара, доктор, у меня нет. А дедукция – лишь обыкновенная логика. Вы сказали, что она бездомная и влезла к Энид на территорию. Я воспринимаю это как безумие.

Правдоподобно, но в голосе нет никакой убежденности.

«Кто-нибудь еще замешан?»

– Мистер Коэн, у меня ощущение, что я не первый, кто задает вам такие вопросы.

– Почему вы так думаете?

– Вы спрашивали меня, замешан ли здесь кто-то еще, помимо лейтенанта Стёрджиса. И, несмотря на ваше разъяснение, этот вопрос о бреде был существенным концептуальным скачком.

– Вы вели речь о бездомной. А разве они по большей части не подвинуты рассудком, причем серьезным образом?

Я ответил улыбкой.

– И с кем я, по-вашему, разговаривал? – продолжал наседать он.

– Остается лишь догадываться, мистер Коэн. Возможно, с кем-то, кто тоже интересовался «психологическими» вопросами. Это не мог быть психиатр Лу Шерман?

Замерев на ходу, он запнулся и растопырил руки, чтобы не упасть.

Я осмотрительно подхватил его, но он сердито стряхнул с себя мои ладони.

– Бросьте, я в порядке. Это что, игра? Вы знаете ответы, но специально меня зондируете? Так поступают с подозреваемыми копы – и я – при перекрестных допросах. Сдав свой последний экзамен, я однажды сказал: «Всё, больше никаких тестов». Вам понятно?

– Я просто пытаюсь докопаться до истины, мистер Коэн.

Как раз в эти секунды на солнце нашло облако, кинув блики, под которыми крашеные волосы Коэна багряно взблестнули, как будто вся его голова была залита кровью. Но длилось это всего несколько секунд; следующее облако вернуло все на места, и его волосы опять подернулись маскировочным слоем краски.

Я сказал:

– Лу Шерман был бы определенно «за», если б мы с вами поговорили на эту тему. Мы с ним были друзьями и коллегами; именно он и познакомил меня с Зельдой. Это ее имя. Зельда Чейз. Но вы ведь уже об этом знаете, не так ли?

– Пусть доктор Шерман снимет с меня печать конфиденциальности. Тогда можно будет о чем-то разговаривать.