Я иду, как по мосту, перекинутому через все плохое, что было раньше, через тоннель сияющего света и падаю в объятия Стеллы.

За нами раздается удивленный голос Адама:

– Это правда? Что произошло?

– Цепочка улик рассыпалась, – отвечает Микаэль с такой гордостью в голосе, что можно подумать, будто это в первую очередь его заслуга. – После твоих и Амининых свидетельских показаний возникло чересчур много сомнений. Они были вынуждены освободить Стеллу.

Адам смотрит на Микаэля.

– Прошу прощения, что сомневался в тебе, но ведь я ничего не знал, – произносит он. – Теперь я понимаю, чтó ты сделал для нашей семьи.

Микаэль выглядит ошарашенным. Он кивает Адаму, а когда потом бросает взгляд в мою сторону, я замечаю у него на губах улыбку. Похоже, он наслаждается моментом. Так вот почему он все это делает!

– Прости меня, Стелла, – говорю я, убирая с ее лица прядь волос.

– За что?

– За это. За все.

Она смотрит на меня долгим взглядом. Моя девочка. Я обнимаю ее и не хочу больше отпускать. Ее сердце стучит у моей груди, наши глаза снова встречаются, и меня охватывает почти забытое ощущение покоя.

– Мама, – шепчет она.

Не имеет значения, сколько ей – девятнадцать лет или четыре недели. Она всегда будет моим ребенком.

Ради нее я готова на все.

– Я люблю тебя, мамочка.

Я пытаюсь ответить, но в горле стоит ком. Словно пробка из чувств. Многолетняя тоска, не имевшая выхода. И когда плотина прорывается, кажется, все мое тело превращается в воду.

Время останавливается, пространство не имеет значения. Мы соединяемся в вечности – моя доченька и я. Медленно наклонившись ко мне, она шепчет мне на ухо:

– Правда, я выбрала хорошего адвоката?

Когда Стелла отодвигается от меня, я вижу в ее глазах свое отражение. Она поворачивается к отцу.

Адам выглядит раздавленным. Словно что-то важное в нем сломалось.