Кандидатов на безумные зверства Малюмон отбирал среди пациентов, которых он консультировал, прикрываясь личностью Брюссена, и считал наиболее внушаемыми. Свой убийственный коктейль он им подмешивал в воду во время «дружеских визитов» или же просто распылял из газового баллончика.

Теперь манипулятор был арестован, но понадобилось еще какое-то время, чтобы поднятая им волна улеглась. Его действия не только оставили глубокие шрамы в коллективной памяти, но и породили последователей. Террорист, заложивший бомбы в кинотеатрах, был арестован, в результате тщательного расследования оказалось, это тридцатилетний психически неуравновешенный человек, недовольный системой. Вспышки насилия подтолкнули его к тому, чтобы перейти к действию, дать выход накопившемуся гневу. Хорошенько изучив тему в Интернете, он превратился в террориста.

Но общество мало-помалу успокаивалось. Люди убедились в том, что государство все-таки способно их защитить, Малюмон был остановлен, дело его уничтожено, всеобщее возмущение утихало, каждый теперь снова лелеял собственные обиды и разочарования в дальнем уголке сознания, отправил их под спуд, как сказал бы доктор Малюмон, пожары злости обратились сначала в тлеющие угли, затем в чуть теплую золу, и некому теперь было высечь искру. Страну по-прежнему лихорадило, но все убедились в ее выносливости и отныне надеялись, что скоро она исцелится. Та самая надежда – опиум для народа, – которую хотел уничтожить Малюмон, все-таки возродилась.

* * *

Лудивина вышла из взятой напрокат машины и вдохнула полной грудью свежий горный воздух. Черная галка с любопытством наблюдала за ней, восседая на поленнице, даже крутила головой из стороны в сторону, по очереди нацеливая на гостью эбеновые глаза-бусины, чтобы получше ее рассмотреть. Создавалось впечатление, что они уже знакомы, галка и Лудивина. Наконец птица расправила черные крылья и вскоре исчезла между верхушками елей – полетела разносить по округе новость о ее приезде. Белокурая девушка с пронзительным взглядом вернулась.

Лудивина застегнула «молнию» на куртке – здесь было холоднее, чем она ожидала, из-за высоты – и подошла к краю отрога. Пологий склон, заросший цветущими горечавками и анемонами, бежал вниз до кольца утесов, дальше начинались отвесные скалы, а далеко внизу лежала долина.

Сначала Лудивина почувствовала легкое головокружение от того, что вознеслась так высоко над миром, но вскоре освоилась, и одно за другим начали вспыхивать воспоминания.

Лудивина вспомнила себя около года назад, на пикнике, который ознаменовал начало периода ее ученичества, по окончании которого она должна была стать настоящим экспертом, машиной, понимающей, как мыслят преступники; ей предстояло прочитать все на тему криминологии и судебной психиатрии, специализированную литературу о социопатах, извергах, извращенцах, чтобы научиться вычислять их и обезвреживать. Но несмотря на старания и затраченные усилия, она позволила Бенуа Малюмону провести себя, как ребенка.