Врачи по поводу ее состояния здоровья высказывались оптимистично и даже обещали, что за летние каникулы она еще вдоволь набегается и напрыгается с детьми, при условии, конечно, что будет время от времени отдыхать.

Счастье этой маленькой семьи, счастье, которое не сумел разрушить пережитый ими кошмар, согревало душу Лудивины; она впитывала всеми фибрами каждый радостный возглас, смех, улыбку, ласку, да и сама под конец оказалась в горячих объятиях Сеньона, на которые ответила со всем пылом напарницы и друга.

Жандармерия начала внутреннее расследование чрезвычайных обстоятельств, что привели к аресту Бенуа Малюмона. Лудивине понадобилось несколько дней, чтобы до нее дошло, насколько безрассудно она себя вела, помчавшись в одиночку в клинику, пусть даже для разговора с директором, тогда никем еще не заподозренным; и совсем уж безумной идеей было сунуться без прикрытия в заброшенный туберкулезный санаторий. Она и раньше понимала, что порой совершает безбашенные поступки, но не до такой степени. И чем больше Лудивина об этом думала, тем больше убеждалась, что надо было прислушаться к профессору Кольсону – коктейль из наркотиков мешал ей ясно мыслить, после ночного вторжения дьявола она все время оставалась не в себе. Но все же у нее были сомнения, что дело заключалось только в этом. Разве не такова ее истинная натура? Быть может, ей просто хотелось окунуться во тьму душой и телом?..

Окончательно выбил ее из равновесия разговор с Гильемом, которого она попросила прочитать свой рапорт. Его смутила первая половина.

– Гм… По-моему, вот с этим нужно поосторожнее. Лучше переписать начало, все связанное с «дьявольскими галлюцинациями».

– Почему? Я это пережила на самом деле.

Гильем поморщился:

– Ну, потому что это может повлиять на твою психологическую оценку.

– С какой стати? Малюмон распылил наркотическую смесь, которой я надышалась! Ты сам нашел у него газовый баллончик – он собирался распылить дозу, которая меня прикончила бы!

Гильем снова скривился:

– Ну… понимаешь, кроме того единственного баллончика, при нем, да и вообще нигде, больше ничего не было. А у того баллончика такой механизм компрессора, что, если нажать на кнопку, распыляется сразу все содержимое. То есть нельзя отмерить дозу больше или меньше. Если бы Малюмон им воспользовался, баллончик оказался бы пуст. А как я тебе уже сказал, другого у него в карманах не было, и в санатории криминалисты ничего похожего не нашли.

– Но… – Лудивина не бредила тогда: она действительно видела, как лицо Малюмона трансформируется, превращается в сгусток мрака с клыками, похожими на огромные полупрозрачные кинжалы, чувствовала, как стены вокруг теряют плотность… Она пережила все это на самом деле, это был не сон.