— Ключи! — Степан протянул руку. — И хватит ныть.

Петр пожал плечами. Обе руки его были заняты. Запах свежих копченостей кружил голову. У Бондарука засосало под ложечкой. До этого он клялся себе, что не примет от Степана никаких подачек, но теперь уже колебался. Он давно не ел досыта.

Степан подал ксендзу знак, и тот вытащил из кармана куртки Петра ключи от машины. К ним был прицеплен один старый длинный ключ. Им Ожеховский открыл скрипучую дверь. Под ногами Бондарука прошмыгнула крупная крыса. Парень вздрогнул, чуть не споткнувшись о пень с вбитым в него топором.

— Нежный панич, — громко рассмеялся Ежи. — Сразу видно, что городской.

Степан зажег тусклую масляную лампу. Ее света, однако, хватило, чтобы дойти до стола, с которого свисали перевернутые вверх ногами стулья. Петр удивился. Стулья были точно такими же, как в кабинете директора пилорамы. Словно только что с конвейера. По обеим сторонам хаты стояли новенькие кровати. Постель висела в целлофановых коконах, напоминая огромные личинки бабочек.

— Давай в кровать! — приказал ксендзу Степан.

Петр стоял, наблюдая за происходящим.

— А что мы тут делаем? — спросил он и тут же уточнил:

— Что я здесь делаю?

Степан поднял голову. Открыл бутылку и глотнул из горла.

— У нас договор. Выполнишь, пойдешь своей дорогой.

— Свою часть я уже выполнил. Как насчет оплаты?

— Неужели?

Степан положил на стол лист, наполовину заполненный печатным текстом, и позвал ксендза.

— Пиши, Сверчок. Протокол вербовки информатора. Служба безопасности. Хайнувский отдел. Я, нижеподписавшийся, Петр Бондарук, сын Станислава и Алины Бондарук.

Ксендз надел очки, послюнявил химический карандаш и вывел каллиграфическим почерком слова Степана. Когда тот прервался, остановил взгляд на Петре.

— Какой псевдоним написать? Такая симпатичная мордашка! — Он протянул руку, чтобы погладить Бондарука по лицу.

Но Степан оттолкнул ее.

— Не лапать! Сначала работа, потом удовольствия.

Петр сделал два шага назад.