— Подставной, — прозвучало из толпы.

— Тихо, дайте ему сказать. Пусть страна узнает о наших бедах.

Уже тогда Степан понял, что выбрал правильную тактику. Подъехала милицейская машина. Стражи порядка встали у выхода. Директор с эскортом благополучно добрался до дому. Дуня заканчивала проверять у Ирмы уроки. Он поцеловал дочь в лоб и сообщил жене:

— Мне надо поехать в Варшаву.

Она кивнула.

— Если меня долго не будет, ничего не предпринимай. Я буду в безопасности. Надо подождать, пока все успокоится. До завтра эта забастовка должна закончиться, иначе нас перебросят на другой конец страны. Если нет… — Он замолчал.

— Что мне говорить, если не вернешься?

— Ты ничего не знаешь, — уверенно сказал он. — Пусть так все и останется.

Ночью, когда Степан попивал коктейль, а жена и дочь уже спали, раздался стук в дверь. Директор надел пиджак на помятую рубашку. В дверях стоял Бондарук. Он протянул несколько листов бумаги. Степан взял их, быстро пробежал глазами и одобрительно улыбнулся. Он пригласил парня войти, но тот отказался. Степан снял с вешалки пальто, закрыл дверь. Перед входом стоял новенький автомобиль. Водитель открыл дверь начальнику. Оба мужчины сели в машину. Подъехали к зданию почты, разбудили заведующего. Тот в пижаме отправил факс в редакцию «Современной газеты». Когда закончил, Степан положил перед ним на стол талон на бесплатные дрова. Заведующий благодарно поклонился.

— Молодец, парень! — Директор похлопал Петра по плечу. — Права есть?

— Только на мотоцикл. — Бондарук покачал головой. — Я никогда не ездил на таких машинах.

— Это намного проще, чем спать с бабой, — заржал Степан. — Главное, держаться дороги, не сбиться с выбранного пути. Ну, давай, орел. С этого момента — мир у твоих ног.

Водитель забрал свою шапку и направился домой. Петр сел за руль.

— Тебя ждет поездка в Варшаву, но сначала надо кое-что согласовать.

Они свернули в лесную глушь.

— Включи дальний свет. Гляди, какое чудо. Спасибо партии.

* * *

Черная хата возникла из темноты, словно фары автомобиля проецировали фата-моргану. Петр осторожно подъехал к самому крыльцу. Деревянные, черные от сажи бревна. Оконные рамы, некогда беленые перед каждым праздником. Сейчас облупившиеся, в некоторых вместо стекла куски фанеры. С крыши свисают каскады прелой соломы. Кровля решительно требовала ремонта.

— Выключи двигатель, — приказал Степан.