Не дожидаясь ответа Романовской, она включила диктофон.

«— Вы знали пропавшую?

— Это была порядочная девушка. Очень порядочная.

— А ее братья, отец? Какие у нее были с ними отношения?

— Очень порядочные мужики. И она порядочная. Потому и отношения хорошие были.

— Может, им не нравилось, что Ивона выходит замуж за белоруса? К тому же такая разница в возрасте.

— Этого я не знаю, дорогая пани. Бондарук — тоже порядочный мужик. Работу людям дал. Я сам у него работал, пока силы были.

— Вы же совсем молодой человек. Вам не больше сорока, ведь правда?

— Что вы, тридцать три пока. Я на пенсии по состоянию здоровья. Позвоночник. Тот врач, что писал заключение, не хотел инвалидность признавать, но один из братьев Зубров поговорил с ним, и он признал.

— Порядочный мужик, — вздохнула Саша.

— Ну, я ж говорю, дорогая пани».

Саша нажала кнопку «стоп». Она подняла брови, изображая симулянта с пенсией, полученной при помощи Зубра, пародируя его голос, сказала:

— Знаешь, Крыся. Порядочная ты баба, очень порядочная. — И уже своим голосом: — Таких вот успехов я достигла в виктимологической экспертизе. С остальными приблизительно так же.

Романовская переключила передачу и взглянула на профайлера.

— Не знаю, чего ты ожидала. Мы на востоке страны. Сейчас здесь Польша, но самая ее окраина. Эта граница всегда была предметом спора политиков, но страдали из-за этого здешние люди. Я говорю о местных, скажем, жителях восточных кресов, Полесья. Некоторые называют эти земли Малой Беларусью. Мы всегда были ближе к России, чем к Западу. Историческое влияние этого прослеживается до сих пор. В менталитете, культуре, религиозных обрядах, даже в стиле и еде. В жизни, в общем. За годы разнообразных беспорядков люди научились громко молчать. Они только кажутся открытыми. Вроде как и пригласят тебя домой, накормят, спать уложат. Может, даже выкажут свою сердечность, если почувствуют, что ты добры чалавек. Порядочный то есть. Но даже тогда они не разбегутся изливать тебе душу. Чужие приезжали сюда не без причины. Чтобы отжать границу, например, или из-за ценного строительного материала, которым когда-то была древесина. Почти все пытались забрать у них их землю. Иногда, правда, оставались, женились на здешних женщинах, имели от них детей. В общем, срастались с полещуками, и здесь же были похоронены. На этих кладбищах.

Они выехали из городка и проскочили через несколько маленьких деревушек. Постепенно построек становилось все меньше. Наконец по обеим сторонам дороги по самый горизонт растянулись зеленые луга. Справа симметрию картины нарушало раскидистое дерево, почти совсем без листьев. Саша тут же прилипла к окну. Тосканские кипарисы на его фоне имели бы очень бледный вид, хотя пропиарены они куда лучше, чем поля под Хайнувкой, о которых мало кто в мире слышал.