— Не учи ученого.

Она закончила разговор и направилась к полицейской машине. Подумав, сунула в карман служебный пистолет.

— Через пять минут у фабрики, — позвонила она Залусской.

— Я уже жду возле дома Бондарука, — прозвучал ответ. — Поторопись. Какие-то пожилые поклонницы крутятся здесь. Одна из них — та знахарка.

— Каков объект, таков электорат. — Романовская выдавила из себя шутку, но вместо дома Бондарука свернула в сторону улицы «красных свиней», элитных домов из красного кирпича, в которых жили почти все представители городской власти. В том числе бывший и настоящий мэры, чиновники из управы и с недавнего времени она сама. Кристина постучалась к соседу. Открыла дочь старосты.

— Здравствуй, Гося. Отец дома?

Потом бесцеремонно шагнула в квартиру и, не обращая внимания на то, что открывшая ей дверь девушка жестами показывала ей, что только-только уложила младенца, громко заявила, чтобы староста мог отчетливо услышать ее:

— У меня срочное дело. Очкарик вылез на поверхность и начинает плеваться ядом.

Адам Гавел вышел в тапках.

— Я не в настроении, Крыся. — И зевнул, словно она прервала его полуденный сон. — Внука моего разбудишь. У него колики. Я целый час его укачивал.

— Мне потребуется финансовая поддержка, — объявила Романовская без обиняков. — Гданчанка разнюхивает у Петра, а он в таком состоянии, что может расколоться.

Староста нахмурил лоб и заметил, что у него остановились часы. Подошел, начал вручную заводить их. Он не спешил с ответом, поэтому Романовская добавила:

— Он нас выдаст.

— Сколько?

— Она ничего не возьмет. Это на расширение моих квадратных метров. Пусть будет тридцать. Польских злотых, конечно. Не евро, не бойся.

— Если она непромокаемая, то кого на нее натравишь?

— Я решу все формально. — Она пожала плечами и усмехнулась, вспоминая портрет, который Блажей по ошибке бросил в коробку с документацией. Он как раз пригодится в качестве доказательства во втором деле — Данки из «Тишины». Пока Залусская очистится от обвинений, если ей это вообще удастся, будет уже слишком поздно. Никто не станет слушать ее показания. Доверие к свидетелю — это основа, а рыжая сама позаботилась о том, чтобы всем казаться подозрительной. Ну и нелегальное ношение оружия. Никуда она не денется. У них в депозите ее машина. — У меня на нее довольно много материала. Костей не соберет.

— Прекрасно, — похвалил он ее. — Тогда в чем проблема?

— Никаких проблем. — Романовская лучезарно улыбнулась тому, что он одобрил ее гонорар. — Только моя должность все еще и. о. Прежде чем начать соответствующие действия, я хотела бы быть уверена в том, что ты не усадишь в мое кресло Джа-Джу. И еще я хочу срочный вклад, а не рискованный инвестиционный фонд. Надеюсь, мы поняли друг друга?