— Я видела, как она выходила.

Он кивнул.

— Только она не хотела платить за молчание, поэтому я оберегал ее, как мог. Обещал, например, что обеспечу Юрека, ее сына… — он запнулся, — и моего. Единственного настоящего наследника. Сначала она была против того, чтобы вмешивать его в этот договор. Она хотела только, чтобы я внес изменения в завещание. Но ничего не вышло. Я попробовал перед свадьбой с Ивоной. Сейчас я знаю, что остальные сыновья сделают все, чтобы мое завещание сочли фальшивкой. Это усыновленные дети, — пояснил он, склонив голову. — У меня не было выхода. Таков был приказ. Иначе хлопцев тоже бы обезвредили. Им не на что жаловаться. После моей смерти они будут самыми богатыми людьми в городе. Знаю, что они спят и видят, как бы поскорее прибрать к рукам мое имущество. Я позаботился о них только ради памяти их матерей. А вообще, между нами никогда не было доверительных отношений. Знаете, собака с собакой всегда погавкается. А молодая победит старую. Я их не виню. Они ничего не знают, как мне кажется.

— Почему Ожеховская не захотела об этом со мной говорить?

— А вы бы захотели? Эти рассказы мхом поросли. А Дуня уже старушка. Она пережила войну, социализм, зачаточный капитализм. Она не самым лучшим образом устроена в сегодняшнем мире. Не понимает, почему это до сих пор живо. Прошлое — это не только воспоминания.

— Прошлое влияет на настоящее и будущее, — добавила Саша.

Петр улыбнулся.

— Я уже говорил вам, что вы умная женщина.

— Несколько раз.

— Очень хорошо, — решил он и уточнил: — Дуня хочет только спокойствия. Так же как и я.

— Вы же со мной говорите.

Петр показал чемодан с папками.

— Здесь все. Ответы, сомнения. Надежды и решения.

Саша уже поверхностно просмотрела документацию, которая обеспечивала ему крышу в течение долгих лет. В папках не было имен, только псевдонимы тайных сотрудников, но, прочтя все, можно было бы легко составить общую картину. Было понятно, кто и кем был в этом городе и почему занимал свою должность. Петр все объяснил Саше. Некоторых, таких как староста района, хозяин кабельного телевидения или Миколай Нестерук, владелец мясокомбината, некогда первый друг Петра и первый из тех, кто его предал, было очень легко вычислить. Кроме официальных доходов они получали пенсию МВД и были легальными сотрудниками госбезопасности. Сейчас они занимали в городе ключевые посты. В Хайнувке по-прежнему правили старые коммунисты. Здесь не было ни люстрации, ни перечеркивания старого. Люди плавно вносили изменения в биографию и заботились о том, чтобы старое, постыдное не стало явным. Кто знал, тот знал. Остальные ничего не понимали, и слава богу. Как всегда, на первом месте были деньги.