40
Там был корабль. Издалека он казался кораблем-призраком.
Вокруг темнота: темный архипелаг, темный корабль. Темно и холодно. Холод пробирает до костей.
Но когда корабль обогнул один из островков, внезапно появился свет. Маленькое светлое пятно на острове. Ярко освещенный участок, напоминающий жертвенник. Одетые в белое друиды хаотично двигались над освещенной сценой.
При ближайшем рассмотрении они скорее напоминали криминалистов.
Прожекторы, установленные рядом с хостелом Ландсорта, излучали невероятно яркий, но строго направленный свет. Никаких отсветов, ускользающих во внешний мир. Всю сцену можно было бы охватить разве что сверху, со спутника, но никаких спутников поблизости не наблюдалось.
Только корабль.
На палубе находилось несколько человек. В темноте один из них, мужчина, произнес:
– Ты уверен, что хочешь это сделать?
Другой мужчина кивнул. Он представлял собой полную противоположность друидам, весь в черном и облегающем. Он ничего не сказал, только огляделся по сторонам.
На борту корабля-призрака была сосредоточена вся его жизнь. Она никуда не пропала.
Ничто не пропало.
Он сложил ладонь лодочкой. Ладонь была пуста. Но в ней заключалась жизнь. Ничто.
И вместе с тем все.
В обогреваемом отсеке на палубе сидели, тесно прижавшись друг к другу, его сыновья-близнецы, а также их мать, под надежной охраной сотрудников полиции безопасности. Ближе к перилам стояло еще несколько человек из СЭПО, одетых в черное, окружая группку людей. Помимо его самого и мужчины, который задал вопрос, там было еще две женщины. Обе с каре, одна брюнетка, другая блондинка, со следами каштановой окраски на волосах.
Освещенная территория исчезла вдали, жертвенник вместе с друидами растворился во тьме.
Кивнув вслед последним огням острова, мужчина, который задавал вопрос, произнес:
– Больше двадцати погибших. Что-то уникальное для Швеции.