Вот, значит, как. С тех пор с Кэтрин никто из них не общался. Слоун могла бы даже подумать, что ее никогда здесь и не было – настолько каждая из них выключила ее из своей жизни. За исключением того, что с ее приходом все начало меняться. Три дня назад Слоун позвонила Грейс и Арди, сообщив им важную новость: смерть Эймса официально признана самоубийством. Очевидно, для другой версии не набралось достаточного количества улик. Детектив Мартин, дай бог ей здоровья, позвонила ей лично. На такие новости Слоун, собственно, и рассчитывала, но вместе с тем у нее остались смешанные чувства. Ведь всегда найдутся те, кто согласен с Козетт и считает, что они зашли слишком далеко. Что поступили несправедливо. Что они, хотя бы отчасти, виноваты в гибели Эймса. И это несмотря на мировое соглашение и большую единовременную компенсацию, которая сейчас как раз должна поступить на счет адвокатской конторы Хелен Йе. А та, между прочим, заберет свои законные сорок процентов!
– Дерек вернулся, – объявила Слоун, когда принесли вино. Оно должно было помочь расслабиться и перестать думать об одном и том же.
– С гор? – Арди положила свое меню на столик.
– Да, он был в Аппалачах. И отрастил себе бороду.
– И?.. – Грейс усмехнулась.
– И… все хорошо! Неделю бродил по склонам, питался бобами. Не хотела его расстраивать, но… он говорит, что готов двигаться дальше. – Она и в самом деле надеялась, что он имел в виду именно это. Ей было жаль Дерека. С тех пор как судебный иск был улажен и история Розалиты попала в газеты, им стали поступать запросы на интервью, на ток-шоу, подкасты; приходили даже несколько литературных агентов. Теперь все разом стали поклонниками прилагательных:
– Даже не собираюсь спрашивать, что это значит, – ответила Арди, качнувшись на стуле.
– О, я знаю. – Грейс сделала глоток. Вино оказалось восхитительным. В этом Слоун тоже знала толк.